Шрифт:
И вот настал день окончания контракта. Стёпа не знал, в какое время суток ему ожидать Дашу, поэтому весь день просидел дома, одетый в свой единственный костюм-тройку.
Даша явилась, как и в прошлый раз, в четверть двенадцатого, но окно разбивать не стала – просто позвонила в дверь. Она была одета, как настоящая фея, но описать её одеяние невозможно.
Даша прошла на кухню, закурила свои волшебные «Вог», и, улыбнувшись, сказала:
– Ну вот, самое лёгкое позади!
– Самое лёгкое! – возмутился Стёпа. – Да ты знаешь, что я вынес?
– Конечно, но хвалить тебя не буду, чтобы ты не возгордился. Это было что-то вроде вступительного экзамена. Кое-кому пришлось изрядно попотеть, чтобы натравить на тебя всех этих стерв! Надеюсь, ты всё ещё хочешь перестать быть призраком?
– Больше жизни!
– Тогда тебе придётся учиться в поте ума. Учти, у нас – не коммерческий университет. Знаешь, сколько бюджетников вылетает с первого курса?
– Представляю.
– Понимаешь, что если споткнёшься на первом курсе, полетишь кувырком?
– Понимаю.
– Ты зачислен!
И тут Степашу накрыло облако Дашиного дыма, и он воочию увидел все корпуса и здания своего нового университета.
– Господи Боже мой! – возопил Степан. – Неужели это оно?
– А ты думал, мы с тобой полетим на другую планету?
– Быть того не может!
– Я так рада, что ты наконец вкусил благодати!
– Аллилуия!
– Аллилуия!
Теперь Степаша учится в двух вузах одновременно. Он заканчивает обучение на юриста и начинает обучение на воина Христова. Не волнуйтесь, он не споткнётся! Тому, кто выдержал нападки таких злобных монстров, как Вика, Света и Саша, больше никакие экзамены не страшны!
Конец
ОЛИГАРХ И ТРОЕ ГНОМОВ
Берлинские гномы похитили у Славика душу, и он из Святослава сделался Тьмаславом.
Многие полагали, что подземные карлики Германии действовали совместно с заокеанскими, но, скорее всего, это – пустые слухи. В Европе своих специалистов навалом – незачем импортировать карликов из США.
Кстати, недавно открылась правда о том, как гномы размножаются: лепят скульптуру лилипутки из глины, обжигают, вступают с ней в соитие, предварительно совершив специальный магический обряд, и скульптура зачинает и рожает ребёнка мужеского пола, а после родов раскалывается на части. Вот поэтому у карликов и нет женщин – ни с бородами, ни без бород.
Но вернёмся к бедному Славе. Случилось большое несчастье – Слава родился евреем. Ну, по крайней мере, на три четверти евреем.
Родиться евреем – что-то вроде родовой травмы: человек наделяется потрясающей религиозностью и при этом сверхнеспособностью принять Христа.
Назвали Славика не Пимхусом, не Залманом, и даже не Ефимом и не Борисом. Назвали его именем, которое предназначало его к святой славе.
Как это получилось? Его папаня, махровый рыжий иудей по имени Иуда Моисеевич, водил дружбу с директором завода резиновых изделий Василием Ивановичем Шустровым. Сидели они как-то в бане, а Иуда Моисеич и говорит:
– Супружница моя на сносях. Родит девочку, назовём Ириной Иудовной, пристроим как-нибудь, а ежели мальчик будет, как назвать?
– Иудовичем не называй, – говорит Василий Иванович, – хлопот не оберёшься. Назови лучше Юдовичем!
– Так чудой-юдой в школе дразнить будут!
– Пусть лучше чудой-юдою дразнят, чем жидёнком-поросёнком!
– А с первой частию имени как быть?
– Сотрудник у меня был чудесный – вместо меня под суд за растрату пошёл. Святой человек! Так его и звали – Святославом. Назови-ка ты сыночка Святославом Юдовичем, чтоб никто не догадался!
Послушался Иуда Моисеич Василия Ивановича, да не совсем. Дал взятку начальнику ЗАГСа и справил сыночка Святославом Фёдоровичем, но фамилию оставил семейную.
Олигархом Слава сделался очень быстро, фактически он уже являлся таковым в тридцать лет. Время было весёлое, заводы раздавали бесплатно… Если, конечно, подходящие гены и вовремя подсуетиться.
Фамилия Коган сначала, конечно, мешала, но потом стала помогать.
И всё-таки душа у Славика была добрая: как-никак одна бабушка – русская. Он каждый раз морщился от стыда, перешагивая через очередного конкурента. В общем, душа у него была. До тех пор, пока Слава не связался с берлинскими гномами.
Карлики прилетели в Москву договариваться о поставках цветных металлов. Слава лично встречал их в Шереметьево 2. Гномы выделялись из толпы яркими туниками, подпоясанными богатыми кушаками. Они оглаживали свои метровые бороды, заткнутые за расшитые золотом и отделанные драгоценными каменьями кушаки, и противно ухмылялись. В одном подземелье в известном швейцарском банке у них томилось уже две сотни похищенных душ (причём не только еврейских), а их законные правообладатели продолжали жить бездушными болванками и ничего не замечали. Конечно, это никак не сказывалось на бизнесе обездушенных людей, а если и сказывалось, то положительно.