— Я предварительно слазил в интернет, навел справки об этой «IWC», — поделился Рогозин, — на первый взгляд ничего особенного. Руководители, разумеется, подставные лица. Большие дяди, которые ворочают большими деньгами, в ее махинациях светиться не хотят. Поэтому — ни одной известной фамилии, но некоторые операции наводят на интересные мысли. Во-первых, корпорация эта свежеприготовленная, стаж у нее лет десять — не больше, а ворочает миллиардами. Спрашивается, откуда? Далее — сфера интересов — Восточная Европа, СНГ, Юго-Восточная Азия...

Но эта география нам понятна, простор открылся как раз лет десять назад. Но я не смог найти ни одного упоминания об инвестициях этой фирмы в то или иное производство, знаю только, что она проводит закупки сырья и оборудования. И вот последний пункт как раз никак более не оговорен. Что, они у нас старые трактора скупают? Распиленные танки?

— Ну, может, цветные металлы?..

— Так я их в Теулино не вижу! Кстати, об их собственности на территории Западной Европы или США — ни слова. Ничего нигде не мог найти. Зато с нашим правительством они запанибрата.

— Сема, только не называй это правительство нашим.

— Да как-то к слову пришлось...

— Знаешь, есть у меня одна мысль?!

— Не знаю, — отмахнулся Рогозин, у которого уже слипались глаза.

— Помнишь, я тебе рассказывал про старого ханты — Ивана Монина, что на отшибе живет? Сын у которого от водки сгорел?

— Ну.

— К нему надо ехать, уж кто-кто, а он здесь каждую травинку знает, еще при царе-батюшке промышлял в этих краях.

— Да ну! Среди них же нет долгожителей!?

— Ну вот и посмотришь.

— Шаман?

— Да не, просто лесной человек. Может быть, что интересное и узнаем.

3

Домик Ивана Монина стоял даже не на околице, а в километре от поселка. Дойти до него можно было только по тропе, петляющей меж болотных кочек. Бросив уазик у начала тропы, Алексей и Семен углубились в лес.

— Только бы он дома был, — переживал Павлов.

Семен удивился, когда увидел дом, стоявший посреди небольшого пруда на деревянных сваях. По шатким мосткам они добрались до лестницы и постучали в дверь, которая оказалась не заперта.

— А, Леша! Заходи-заходи! — встретил их маленький желтолицый старик.

Семен ожидал увидеть этакое этнографическое чудо в национальной одежде с луком и стрелами. А перед ним стоял седовласый мужчина в мохеровом свитере, джинсах и болотных сапогах. В зубах у него была отнюдь не трубка, а обычная папироса. Он приветливо улыбался, и улыбка его терялась в сотнях глубоких и мелких морщин, бороздивших его круглое лицо вдоль и поперек. Бесцветные стариковские глаза-щелочки вспыхивали вместе с папиросой, когда он затягивался.

— Проходите, я как раз чай вскипятил.

Чайник кипел на самой обыкновенной буржуйке. Вся утварь в доме исчислялась самодельным столом, несколькими табуретами, скамьями, лежаком, на который были брошены шкуры, полками, заставленными нехитрой посудой и банками с крупой, да карабином, висевшим на стене. Помимо этого, в углах были развешены сети и еще какие-то, невиданные Семеном доселе, рыболовные снасти.

Пока не сели пить чай, Павлов разговора по существу не заводил. Спрашивал об охоте, есть ли рыба, когда Монин в последний раз был в городе. Рогозин нетерпеливо ерзал и озирался по сторонам, хотя с первого взгляда все запомнил и мог перечислить окружающие предметы по памяти с закрытыми глазами. Заметив его беспокойство, старик спросил сам:

— Небось, искать чего в тайге вздумали? — брызнул хитрецой из глаз-щелочек.

— Да тебя, дед Ваня, и вопросом не удивишь, ты наперед ведаешь, но сегодня мы сами не знаем, о чем спрашивать. Как в сказке: пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что! Вот думаю, как тебе, дед, объяснить-то попроще?

— А ты себе не ломай голову, ты мне ломай. Я ж не первобытный и газеты читаю, — обиделся старик.

— Ищем мы, дед Вань, то, что могут у нас искать иностранцы. Богатые иностранцы. Ищем и сами понять не можем, на что мы им сдались? Хотят купить нас с потрохами!

— Землю нашу? — встрепенулся старик.

— Ага. Вот я и думаю, какое в ней золото еще зарыто, что мы не рыли?

Старик согнал все свои морщины на лоб, уткнулся в кружку с кипятком и долго мелкими глотками отпивал. Павлов не торопил. Рогозин притих.

— А друг твой ко мне ни разу не заходил, — сказал старик, — а живет здесь уже много.

— Он, деда Ваня, мне помогает ферму обустраивать.

— Не из тех, что тебе бока намяли?

— Можешь ему верить так же, как и мне! Мы с ним на войне вместе были.