В ноябре 1794 г. Комитет общественного спасения уже требует от члена Конвента, находящегося при северной армии, чтобы он немедленно принял меры для снабжения Франции возможно большим количеством квасцов, выделываемых в Бельгии, ввиду огромной важности этого продукта для разных отраслей промышленности и прежде всего для выделки кожевенных изделий [138] (hongroyeurs). Одновременно представители Конвента, находящиеся при оккупационных армиях, спешат уведомить Комитет общественного спасения о приемах, практикуемых в Бельгии, в Германии, в Голландии при добывании нашатыря [139] , белил и т. д.

6. Обработкой сахарного песка заняты были большие портовые города, непосредственно получавшие сырье из колоний. Нечего и говорить, что максимум, убивший колониальную торговлю, весьма серьезно подкосил и сахарную промышленность. Там, где у нас есть сколько-нибудь точные данные о состоянии сахарной промышленности в конце Конвента и во времена Директории, эти данные всецело подтверждают безотрадный вывод об общем положении французской индустрии в этот период.

26 фримера III года (16 декабря 1794 г.) национальный агент в Марселе объявил сахар в реквизиции и потребовал данных о состоянии сахарной промышленности в этом городе. Вот что оказалось: в Марселе числится 15 сахарных или рафинадных фабрик, из них одна (Roubeau) «малодеятельна вследствие недостатка сырья», другая (Garnier) «действует», остальные тринадцать не действуют. Четыре запечатаны («inaction, sous les scell'es»), одна лишена орудий производства («inaction, sans ustensiles»), хозяин другой эмигрировал («inaction, 'emigr'e»), остальные просто не работают, без объяснения причин [140] .

7. Правительство с большим трудом могло помочь себе самому в том, что для него являлось наиболее существенным. Оружейные и железоделательные мануфактуры жестоко страдали от недостатка сырья. Одна из тех отраслей промышленности, которые ни в каком случае не нуждались в сбыте в эти годы, — выделка оружия — страдала от недостатка железа и страдала до такой степени, что, например, в декабре 1793 г. большие мастерские Лефрансуа (в Нормандии), уже имея заказ от правительства на 5 тысяч солдатских котлов, вынуждены были прекратить работы вследствие совершенного отсутствия железа [141] .

Другой пример еще поучительнее. В городе Тюлле (департамент Коррез) существовала большая оружейная мануфактура. По весьма понятным причинам рассматриваемая тут эпоха для оружейной мануфактуры была золотым временем: до начала революции мануфактура выделывала 5 тысяч штук холодного и огнестрельного оружия в год; в 1790 и 1791 гг. требования возросли настолько, что пришлось выделывать 7200, в 1792 г. — 7700. Наконец, в 1793 г. Комитет общественного спасения приказал усилить производство до самых крайних пределов, стали выделывать по 15 тысяч и более; предприниматели купили три новых мастерских, дома, землю и так далее, чтобы их дело никаких стеснений не испытывало. Положение было таково, что верный и колоссальный сбыт, постоянные заказы от правительства были вполне обеспечены, и чем более затягивалась и осложнялась война, тем более блестяще шли дела мануфактуры. Но тут-то и сказались препятствия, столь характерные для всей французской индустрии: во-первых, не хватило обученных рабочих, но еще большей бедой явилось отсутствие сырья; оказалось, что, даже когда будет достаточное количество рабочих, все равно больше 20 тысяч штук в год ни в каком случае изготовлять нельзя, несмотря ни на какие приказы Комитета общественного спасения. Сырье далеко и дорого, перевозочные средства плохи, и ничего с этим поделать нельзя [142] . В 1792 г. при этой мануфактуре открылась сталелитейня, которая была тогда, по официальному признанию, единственной во Франции (существовавшая еще в 1789 г. сталелитейня в Амбуазе пришла в упадок, а большое железоделательное заведение Муару, тоже называвшееся «сталелитейней», только производило опыты по выделке стали; см. выше стр. 310–312). И в 1794 г. еще они нуждались в стали, и в следующие годы, до конца Директории; каменного угля того качества, которое необходимо, у них тоже нет [143] . И эти обстоятельства ставят предпринимателей оружейной мануфактуры, несмотря на совершенно исключительные благоприятные условия в смысле сбыта, в такое положение, что им против воли приходится остановить дальнейшее развитие производства. И всесильный Комитет общественного спасения ничего не может для них сделать, хотя прямо заинтересован в возможно большем расширении этого предприятия.

В Руане и во всем департаменте Нижней Сены уже в конце 1793 г. ощущался жестокий недостаток в железе и железных орудиях, несмотря ни на какие реквизиции. И именно земледелие больше всего страдало от этого, как жалуются современники [144] .

В Дьеппе нет ни угля [145] , ни железа [146] , и единственным выходом является, по мнению местных властей, реквизиция; но и в реквизицию они сами, судя по переписке, плохо верят.

Отсутствие нужного для работ материала, прежде всего леса, вырубленного населением окрестных деревень, заставило уже в 1793 г. сильно сократить производство и хозяина большого железоделательного заведения в департаменте Изеры — Луи Муару [147] . Много других заведений, менее крупных, уже в начале 1794 г. погибло. Нет леса, но нет и каменного угля, и на этот недостаток не перестают жаловаться, не перестают ломать себе голову, чем бы заменить уголь [148] .

Правительство готово было наложить сколько угодно реквизиций, чтобы достать сырье для нужных ему железоделательных мануфактур, но тут-то и обнаруживалось, до какой степени обоюдоострое оружие представляют собой реквизиции.

История заведения Муару показывает это как нельзя более ярко. Железоделательная мануфактура Муару в департаменте Изеры, как только что сказано, сильно уже в 1793 г. сократившая свое производство вследствие недостатка топлива, вынуждена была к концу 1794 г. вовсе закрыться из-за максимума и реквизиций; ему, например, приказано было Комитетом общественного спасения в 1794 г. изготовить 20 тысяч сабель для кавалерии, а заплачено было ассигнациями и по ценам, совершенно разоряющим владельца, так что он не мог и заказа этого окончить. Не успел он оправиться от этого удара, как его постиг другой: опять реквизиционным порядком приказано было ему изготовить большой заказ для артиллерии, а заплатили всего около одной седьмой условленной суммы. Тогда он должен был закрыть свое заведение [149] , а это была едва ли не самая значительная из железоделательных мануфактур во Франции.

Таким образом, реквизиции, бессильные добыть сырье, были достаточно сильны, чтобы погубить любую мануфактуру.

Все естественные, так сказать, причины дороговизны леса давали себя чувствовать гораздо острее именно со времени издания закона о максимуме.

Люди, прикосновенные к железоделательной промышленности, жалуются иной раз на то, что, если при громадных площадях леса во Франции ощущается такой сильный недостаток в топливе, виноваты в этом расстояния, дурные дороги, неорганизованность и дороговизна транспортирования леса [150] . Эти причины, конечно, должны были оказывать еще большее влияние, когда начались реквизиции лошадей и перевозочных средств и когда началось систематическое уклонение перевозчиков от занятия своим промыслом вследствие нежелания подчиняться максимальным ценам.