Возможно, это чувство неуместности послужило одной из причин, почему я ударился в онлайновые игры. Аватары игроков, общающихся по сети, разумеется, не такие, как реальные люди. Никто не знает, кто на самом деле их собеседники. Осознавая это, мы и общались; это был фальшивый мир, и мне это нравилось. К пятому или шестому классу я уже окончательно утонул в онлайновых играх и, не оглядываясь, шел вперед. Закончилось все двухлетним пленом в том виртуальном мире.

Мир игры «Sword Art Online» мог бы стать для меня чем-то вроде утопии, если бы только не ее смертоносная натура. Фальшивый сон, от которого я не мог пробудиться. Виртуальный мир, который мог и вовсе никогда не кончиться.

Там я был Кирито, которого никто не знал.

Однако в той аномальной ситуации, в сетевой игре с Полным погружением, из которой нельзя выйти, я безо всякого принуждения добрался до неизбежной истины.

Реальный ли мир, виртуальный ли – принципиальной разницы не существует.

Все потому, что человек воспринимает мир, в котором он находится, с помощью информации, поступающей через пять органов чувств и затем обрабатываемой мозгом. Единственное, что делает виртуальный мир фальшивым, – то, что из него можно выйти, отключив компьютер.

Мир, который человеческий мозг воспринимает благодаря набору электрических импульсов; мир, из которого нельзя выйти.

Это описание – реального мира.

Когда я это понял, я понял и всю бессмысленность вопроса, мучившего меня с десяти лет. Тревожиться о том, кто люди на самом деле, действительно не имело смысла. Все, что человек может, – верить в то, что он видит, и принимать это. Человек, которого я вижу, – и есть настоящий.

Из-за двери, к которой я прислонялся, доносились всхлипывания Сугухи.

Когда я вернулся в реальный мир и увидел ее лицо, я правда был очень рад ее видеть. Я хотел разбить ту стену, которую строил столько лет из-за своего бессмысленного вопроса, я думал, что мы наладим наши старые отношения, я действительно хотел стать к ней ближе.

Однако Сугуха, по-видимому, тоже стала по-другому на меня смотреть за эти два года. Она узнала, что ее братик – на самом деле двоюродный брат, и тоже хотела как-то разобраться со стеной, которую я возвел. А я, думая, что она не знает правды, не смог заметить ее чувств.

Этой вот Сугухе я много раз показывал свои чувства к Асуне. Я плакал перед ней, думая об Асуне. Нетрудно было вообразить, как же глубоко я ранил Сугуху.

Нет, дело не только в этом.

Возможно, причина, почему совершенно не интересовавшаяся компами Сугуха вдруг начала играть в VRMMO, тоже крылась во мне. Пытаясь узнать, чем я дышу, она нырнула в виртуальный мир и какое-то время спустя выпестовала новую себя. Ту самую девушку, которая столько помогала мне в Альвхейме, Лифу – подлинную Сугуху.

Юи предположила, что я оказался там, где оказался, и встретился с Лифой при моем первом входе в игру из-за того, что кто-то по соседству залогинился примерно в то же время, что и я. Но мы с Сугухой занырнули не просто по соседству, а вообще из одного дома, у нас был один и тот же глобальный IP-адрес. Так что вполне естественно было, что я познакомился с Лифой. А поскольку тогда в голове у меня была одна лишь Асуна, то я ранил Лифу точно так же, как ранил Сугуху.

Я зажмурился настолько плотно, что, когда поднял веки обратно, они едва ли не заскрипели, и встал, собрав в ногах все оставшиеся силы.

Сейчас я сделаю все, что могу сделать для Сугухи. Когда слов недостаточно, нужно протянуть руки – в мире SAO многие люди научили меня этому.

Резкий стук в дверь вывел Сугуху из ступора. Она инстинктивно съежилась.

«Не открывай», – хотела выкрикнуть она, но изо рта вышло лишь что-то нечленораздельное. Кадзуто, однако, заговорил, не повернув дверную ручку.

– Сугу… я буду ждать тебя на террасе в северной части Аруна.

Голос его звучал спокойно и мягко. Затем она почувствовала, как Кадзуто отошел от ее комнаты. Из другого конца коридора донесся звук открывшейся и закрывшейся двери – и наступила тишина.

Сугуха зажмурилась изо всех сил и снова сжалась в комок. Слезы вновь закапали на простыню.

В голосе Кадзуто не было ни намека на потрясение. Неужели он просто взял и проглотил все те кошмарные слова, которыми она его забросала?

«…Он такой сильный, братик. Я не могу быть такой сильной…»

Прошептав это, она вдруг вспомнила недавнюю ночь.

Кадзуто тогда был таким же, как она сейчас: он лежал, съежившись, у себя в кровати. И так же, как она сейчас, думал о любимом человеке, до которого не в силах дотянуться. Как потерявшийся ребенок.