– - Да что говорить об этом, - резко сказала Рейта, - это прошло уже. Все. Ивик права. Мы были слабаки. Мы сорвались. И ты сорвался с нарезки, и я. А они еще нас за героев держат... глядишь, книжки про нас пишут. Кино снимают... А мы идиоты.

Она помолчала, глядя в землю.

– - Потому что видишь... когда в Медиане доршей кладешь, и потом перед тобой эта бандура... И ты понимаешь, что выхода только два - либо направо она полетит, либо налево. И дорши кругом, ты же знаешь, как это? Тут спинным мозгом действуешь, думать-то некогда. Это одно. А потом, когда видишь... деяние рук своих. Вот тут-то шарики за ролики и заезжают. Мы ведь еще долго держались. Мы когда попытались перейти в Дейтрос на Твердь, поняли, что уже все, уже никак... Мы поначалу думали, что ничего больше не будет. Не будет Дейтроса совсем. Помнишь, Клер?

Он ощутимо вздрогнул.

– - Мы не ждали, - сказал он, - не было мысли, что народ соберется. Что Дейтрос возродится. Понимаешь? Вообще не думали... И когда нас начали собирать... это еще месяца три прошло. Мы на Триме жили в это время. Знаешь же, если книгу собралась писать?

– - Да, - тихо сказала Ивик.

– - Мы не надеялись на такое. Но жили... знаешь, жили. Вот может, это и было самым... если вообще во всем этом было что-то героическое, то как раз - после того как. Потому что Дейтрос мы убили спинным мозгом, говорю же. А вот то, что сами не свихнулись... ни одного дейтрийского лица. Все наши погибли. Мы знали, что где-то кто-то есть, но думали, все теперь останутся так. Растворенные среди миров. Ну не было же, не было шанса, совсем не было!

– - Мы по-дурацки жили, конечно, - сказал Кларен, - у Средиземного моря. Испания, Италия... выучили язык. Даже стали социализироваться... Потом наших разыскали, а те сами не знали, что и как теперь... все рассеялись. Все же было кончено! Что осталось от Дейтроса - очень мало... Думали, так и будет теперь. Вымрем понемногу, растворимся среди других народов. Нет шанса сохранить культуру свою, если нет общества.

– - Но не вымерли, - подхватила Рейта, - это самое удивительное. Ты говоришь - мы герои... да нет. Те, кто собрал Дейтрос. А их имена даже не сохранились. Монастырь был, конгрегация святой Кейты... они договорились насчет этой зоны в Лайсе, они же стали людей собирать. Вот те хойта - они были герои.

Трое сидели среди зеленой Медианы. Стулья были похожи на каменные глубокие кресла, сидевшие словно тонули в них, положив ладони на резные подлокотники. Но кресла ощущались изнутри мягкими и уютными. Словно развлекаясь - гэйны часто невольно начинают так развлекаться в Медиане - увлеченный беседой Кларен создал в центре что-то вроде кострища. Большая медная чаша, взлетающие над ней языки огня, ровные и высокие, похожие на газовый огонь, вроде того, что устанавливали на Триме в России в честь погибших в последней мировой войне. Только этот огонь был не горячим, от него не исходило тепло, наверное, можно было бы положить в него руку без всякого вреда - но никто не проверял.

Ивик молчала, глядя в холодное пламя. Рыжие языки вились и сплетались, в прозрачном газовом мареве проблескивали цветные прожилки.

Она думала о том, что услышала. О том, что рассказали ей гэйны. Вероятно, им можно верить. Вероятно...

Она понимала, что главный вопрос не задан. Они говорили долго, и все это было совершенно бессмысленно. Все это она читала в старых документах, в рассказах очевидцев, а чего не знала, легко могла додумать. Надо спросить что-то другое, самое главное.

Но что?

Вы не знаете, не был ли Дейтрос уничтожен по приказу... чьему? Хессета? Но ведь Хессет погиб весь... Тайной власти? Какого-либо монастыря, церкви - ведь часть хойта выжили..

Рейта и Кларен, безусловно, ничего не знали. Они видели врагов, видели темпоральный винт... они были честны.

Можно было бы спросить их мнения - но как? Как? "А не может ли быть так, что главное дело вашей жизни, ваш ужас и ваш немыслимый подвиг - все это было спланировано... что все это не имело смысла?" Так, что ли?

Ивик стало холодно. И как-то понятно, что сейчас надо будет идти. И она никогда больше их не увидит. Она погибнет на обратном пути - вернее всего. Или уйдет навсегда. Даже если она выйдет здесь где-то на Твердь, Рейта и Кларен уже никогда не станут говорить с ней - ну кто она такая? Можно задать еще один вопрос... только один... шендак, и она не знает, что спросить.

– - Как вы думаете...
– голос ее дрогнул, - был ли в этом смысл? В гибели Дейтроса? Был ли в этом какой-нибудь смысл?

...Миари, только что родившаяся, красная и сморщенная, мокрая, лежала у нее на груди. Восемь часов родов. Адская работа. Ивик ослабевшими руками прижала к себе ребенка. Миари нашла сосок и жадно зачмокала. Тело медленно отходило от боли. Ивик была счастлива...

И тогда, в тот миг, ее пронзила простая и страшная мысль.

Человек умирает очень быстро. Есть масса способов убить мгновенно. Она сама это делала. Она знала, как мало стоит человеческая жизнь... Как она разменивается на осколок, на кусочек свинца, на изысканно-красивый виртуальный образ. Как люди умирают десятками... сотнями. Но вот она увидела это с другой стороны - оказывается, чтобы создать человека, нужно очень и очень много труда. Роды - только начало (и не они даже начало, собственно), а потом ведь годами - менять штанишки, мыть, кормить с ложечки, водить за ручку, вытирать сопли, переживать... Годы и годы. Труд матери и отца, труд учителей... А потом ей будет четырнадцать, и в первом бою за одну секунду один ничего не значащий металлический осколок, который всего-навсего летел слишком быстро, перечеркнет весь этот труд, боль, все это долгое творение... Какой в этом смысл?