Во время непродолжительной остановки, которую сделали, чтобы дать подтянуться отставшим, к Куллу подошел Аринандо.

— У меня складывается такое чувство, — молвил он, — что за нами кто-то пристально наблюдает.

— И давно оно у тебя появилось? — спросил тот.

— Да с того самого момента, как мы вошли в это проклятое ущелье, — последовал ответ.

— С помощью магии? — сразу поинтересовался Сигвер.

— Не только, — ответил князь.

— Что касается магии, — заметил Кулл, — то это могут быть и нахпи кхешийские друзья.

На что Аринандо, отрицательно покачав головой, сказал:

— Это точно не они. Магию Сатха невозможно спутать ни с чем. Нет, за нами следят совершенно другие люди.

— Их что, несколько? — удивился Сигвер.

— Несколько, — подтвердил маг. — По крайней мере, двое.

— Кто бы за нами ни следил, это плохо, — заключил Сигвер. — Лично я терпеть не могу, когда за мной подсматривают. Надеюсь, ты, господин колдун, позаботишься о них?

— По крайней мере, не сейчас, — ответил Аринандо. — Не стоит пока показывать им все наши возможности.

— А может, мне стоит снова задействовать талисман? — предложил Кулл.

На что маг ответил:

— Я бы не советовал пока им пользоваться. Во всяком случае, до тех пор пока не возникло прямой угрозы для нас. Сейчас от подобной демонстрации силы будет больше вреда, чем пользы. Особенно, если те, кто за нами наблюдает, настроены враждебно.

— Ладно, — охотно согласился Кулл, — оставим пока всякие талисманы и магию. Кто меня больше беспокоит, так это тот, что следит за нами без всяких волшебных выкрутасов?

— Ты тоже его почувствовал? — спросил Аринандо.

— Да, — подтвердил атлант. — Вот только никак не возьму в толк откуда за нами следят? Сколько ни вглядывался в скалы, а пока не заметил даже намека на движение.

— Я тоже, — признался Аринандо. — Однако меня не покидает ощущения, что кто-то весьма не дружелюбный просто просверлил меня глазами едва ли не насквозь.

В этот момент откуда-то сверху раздался пронзительный крик. Все, не исключая и Кулла, вздрогнув, устремили взгляды к небу. Там, высоко, почти у самых вершин неприступных скал парила огромная птица, очень похожая на орла или грифа. Размах ее могучих крыльев, несомненно, достигал не менее десятка шагов, однако не это заставило всех застыть на месте с раскрытыми от удивления ртами.

На спине у птицы четко виднелась крошечная фигурка сидящего на ней человека. В сердца людей начал просачиваться предательский холодок страха. Ведь кто может сказать, на что способны люди, сумевшие приручить и подчинить своей воле таких крылатых громадин?

— Валка и все боги! — вырвалось у Кулла. — Что это за чертовщина тут творится?!

— Пожалуйста, вот тебе ответ на вопрос, кто за нами следит? — сказал маг. — Оказывается, таинственный соглядатай отнюдь не прячется, словно мышь среди камней, а парит высоко, у самых круч.

— Пожалуй, даже слишком высоко, — вздохнул Кулл. — Во всяком случае, из лука его точно не достать.

— Это не утешает, — заметил Сигвер. — Но может стать еще хуже, если этой птичке вдруг взбредет в голову нездоровая мысль наброситься на нас.

И, словно прочтя эту его мысль, огромный гриф после очередного поворота сложил крылья и спикировал на отряд. Все произошло довольно быстро, но все же те из моряков, кто держал наготове луки, успели выпустить по стреле в стремительно приближающееся чудище. Пронесясь в нескольких локтях над землей и никого при этом не задев, птица вновь взмыла к облакам. Несколько стрел, скользнув по оперению, не причинили ей ни малейшего вреда, однако всаднику повезло гораздо меньше. Одна из стрел пробила ему плечо. Он не свалился на землю только благодаря ремням, коими был накрепко привязан к некому подобию седла, накинутому на спину грифа.

— Проклятие! — воскликнул Кулл, выхватывая топор. — Да эта тварь, похоже, настроена серьезно!

Между тем, набрав высоту и сделав разворот, гриф снова бросился в атаку на столпившихся на дне ущелья людей. В этот раз он прицелился уже более тщательно, явно метя не в кого-нибудь, а в самого Кулла, однако атлант оказался полностью готов к подобному повороту событий. Сжав обеими руками рукоять своего излюбленного оружия, могучий атлант полоснул им по груди птицы, одновременно умудрившись ловко уклониться от ее клюва и когтей.

Так и не войдя глубоко в грудь, лезвие все же нанесло грифу большую рубленную рану, из которой горячей струей брызнула на камни кровь.

Вскрикнув от боли, птица вновь вознеслась почти к самым облакам. Как видно, полученная рана не была тяжелой. По крайней мере, птица не потеряла ни своей скорости, ни маневренности. Сделав круг, она снова бросилась в атаку на Кулла. Делала она это явно по собственному разумению, а не по команде, полученной от своего наездника, ибо тот, похоже, от полученной раны потерял сознание.