Сидор, глядя на него, невольно ухмыльнулся тавтологии. Дальше уже можно было не слушать. Всё дальнейшее было понятно — опять будут просить деньги, точнее — жемчуг. И не крупный, как по всем раскладам следовало бы, а почему-то именно мелкий.

Хотя, он уже в причинах этого ни в малейшей степени не обольщался. Мелкий речной жемчуг, которого они последнее время, по совету того же Головы, много выбросили на продажу в городе, неожиданно оказался весьма востребованным.

При одной только мысли об этом, Сидор чуть не заскрежетал зубами от бессильной злости. У него как наяву перед глазами стояло видение собственной руки, небрежно отбрасывающей в сторону вскрытую небольшую жемчужницу с поблёскивающей там не извлечённой маленькой, идеально круглой жемчужиной.

Он чуть не застонал от злости на самого себя. Идиот! Здесь и сейчас такая жемчужина была дороже чем то, что он тогда так тщательно с любовью отбирал. Это было реальное средство платежа. И его не просто брали — мелкий жемчуг, в просторечии — бисер, буквально с руками отрывали и только, и требовали — дай. В считанные дни он стал основным средством платежей и накопления капиталов в городе.

Была только одна проблема — его было катастрофически мало. По сравнению с тем что они принесли из Озёрного края — мелкий, двух, трёхмиллиметровый жемчуг составлял всего два — три процента. И его на все их нужды не хватало.

А тот, которого у них было в избытке — коллекционный, двенадцати — пятнадцати, и даже двадцати пяти миллиметровый жемчуг, оказался здесь нафиг никому не нужен.

От осознания этого простого факта хотелось взвыть волком.

И сейчас, похоже, городские власти надеялись, как и в прошлые разы разжиться у них ссудой. Только вот Сидор, сидя с характерным выражением лица, имеющим в широких кругах точное наименование "Морда ящиком", упорно делал вид, что не понимает прозрачных намёков Головы.

В общем-то, они все здесь в Совете были правы. Ни денег, ни материалов, ни людей, у города действительно не было. Это был издавна захолустный край, который, по большому счёту, никого никогда не интересовал. Похоже, даже пиратов, раз уж они за прошедшие с последнего набега, пятьдесят лет, так ни разу сюда и не заявились.

Да и кого им тут было грабить? Селян, что ростили ненужную им пшеницу. Рыбаков, что заготовляли в этих краях, хоть и много для себя, но для аппетитов пиратов, явно недостаточное количество дорогой икры. Которую они совершенно свободно могли отобрать у тех же рыбаков где-нибудь в низовьях Лонгары. А то и получить весь годовой улов, просто ограбив какого-нибудь купца на реке.

Поэтому, при всех вероятных угрозах с юга, практической опасности оттуда члены Совета не видели. И только настойчивые вопли новеньких землян, как они считали напуганных мнимой опасностью, не давали им возможности спокойно заниматься каждому своими делами.

— Хорошо, что хоть так, — мрачно ворчал Корней, сидя вместе с профессором и Сидором в своей землянке, по окончании собрания.

Единственное, чего они добились на том совещании в Совете было лишь то, что неожиданно для всех жёстко разругались с городскими властями и отказались иметь с Андреем Башкой каких-либо дел по тому краю. Слишком Корнея задело что их так нагло использовали "втёмную". Под конец разговора и он сам наговорил там такого, что ни о какой совместной работе отныне не могло быть и речи.

И похоже, для самого Совета подобное поведение людей их неопределённого в городе статуса, было довольно странно. Видать, до них никто столь откровенно не посылал Совет на три известные буквы.

И ещё! Вся эта история окончательно перестала Сидору нравиться.

На их просьбу вернуть им егерей, чтоб хоть как-то прикрыть этот край, тут же вперёд вылез Андрей Башка с требованием переподчинения этого рода войск непосредственно ему.

И теперь за счастье можно было считать, что егерей не дали и ему. Им только конкурентов у себя под боком не хватало. Тем более со столь хорошо обученным войском.

— Да не расстраивайся ты так, — ободрила Сидора Маня, сама жутко расстроенная итогами совещания. — Мы не получили, так ведь и они тож. А к Корнею чуть ли не ежедневно люди приходят, на учёбу просятся.

— Вон, — кивнула она на задумчивого Корнея, — чуть ли не тысяча оглоедов у него в новой школе уже набралась. Откуда? И все, между прочим, платят. А было бы место, так и ещё набрать можно было бы. А потом из них и выбрать кого можно будет, на службу к себе нанять.

— А ты чего молчишь, — накинулся она на Корнея, никак внешне не реагировавшего на её слова. — Тебя это непосредственно касается.

— Я вот думаю, что ты права, — тихо заметил Корней.

— Вот, — обрадовалась Маня поддержке. — Хотелось бы и дальше трезвых и умных мыслей послушать.

— Ты права в одном, — попридержал её энтузиазм Корней, — что есть много желающих учиться. Вот нам, лично нам и следует объявить набор желающих на обучение сроком не менее одного года.