— Нет, — ответил Гарри так быстро, что почувствовал, что это прозвучало грубо, — нет… я… я знаю что делать, спасибо.

— Никто не будет знать, Гарри, — сказал Бэгмен, подмигивая ему.

— Нет, я готов, — сказал Гарри, гадая, почему ему приходится твердить это всем, и гадая, чувствовал ли он себя когда-нибудь менее готовым. — Я выработал план, я…

Где-то прозвучал свисток.

— Боже правый, я должен бежать! — встревожился Бэгман и поспешил прочь.

Гарри пошёл обратно к шатру и увидел выныривающего из него Седрика. Тот был зеленее, чем когда-либо. Гарри попытался пожелать ему удачи, но всё, что ему удалось выдавить, было похоже на хриплый всхлип.

Гарри вернулся в шатёр к Флёр и Краму. Мгновения спустя они услышали рёв толпы, что означало, что Седрик вышел на арену и стоял теперь лицом к лицу с живым оригиналом своей модели.

Это оказалось хуже, чем он мог себе вообразить, вот так вот сидеть и слушать. Толпа вскрикивала… орала… захлёбывалась как единое многоголовое существо, в то время как Седрик делал, что он там собирался делать, чтобы пройти своего Шведского Короткорыла. Крам по-прежнему пялился в землю. Флёр же принялась повторять маршрут Седрика, меряя шагами внутренность шатра вновь и вновь. А комментарии Бэгмана делали всё это гораздо, гораздо хуже. Жуткие картины рисовались в мозгу Гарри, когда до него доносилось: — Ох, близкий был промах, очень близкий… Да, этот парень сильно рискует!.. Хитрый ход — жаль, что он не сработал!

И затем, через приблизительно пятнадцать минут, Гарри услышал оглушительный рёв, который мог значить лишь одно: Седрик пробрался мимо своего дракона и захватил золотое яйцо.

— Действительно, очень хорошо! — кричал Бэгман. — А теперь оценки судей!

Но он не услышал оценок: Гарри предположил, что судьи поднимают их и показывают зрителям.

— Один есть, трое осталось! — заорал Бэгман, и свисток прозвучал снова. — Мисс Делакур, будьте любезны!

Флёр дрожала с ног до головы; теперь Гарри чувствовал к ней больше дружеских чувств, чем до сих пор, когда она покинула шатёр с высоко поднятой головой, сжимая палочку в руке. Он и Крам остались одни, по разные стороны шатра, избегая глядеть друг на друга.

Та же процедура началась вновь… Им было слышно, как Бэгман ликующе кричит: — О, я не уверен, что это было мудро!.. О… почти! Теперь осторожно… боже правый, я уж думал оно у неё в руках!

Десять минут спустя, Гарри услышал, как толпа разразилась аплодисментами ещё раз… должно быть, Флёр тоже прошла испытание. Пауза, в течение которой показывались оценки Флёр… ещё хлопки… затем, третий раз, свисток.

— И вот появляется мистер Крам! — вскричал Бэгман, и Крам прошаркал наружу, оставив Гарри совершенно одного.

Он сильнее чем обычно ощущал своё тело; чувствовал, как частит сердце, как пальцы дрожат от страха… и в то же время, он словно наблюдал себя со стороны, видя стены шатра и слыша рёв толпы как будто откуда-то издалека.

— Очень смело! — вопил Бэгман, и Гарри услышал, как Китайский Огнемёт издал ужасающий, ревущий визг, и толпа затаила дыхание. — Он показывает изрядное хладнокровие — и, — да, он достал яйцо!

Аплодисменты сотрясли холодный воздух как бьющееся стекло; Крам закончил — теперь очередь за Гарри.

Он встал, смутно отмечая, что его ноги будто сделаны из ваты. Он ждал. И затем он услышал свисток. Он вышел сквозь проём шатра, и паника волной поднималась изнутри. Теперь он шёл мимо деревьев, в проход в ограде арены.

Ему казалось, что это необычный цветной сон. Сотни и сотни лиц смотрели вниз на него с трибун, наколдованных здесь после того, как он был тут в прошлый раз. А ещё здесь была Рогохвостиха, на другом конце арены: дракониха, низко припавшая над своей кладкой яиц, свернув крылья, уставив на него злые, жёлтые глаза; чудовищный, чёрный чешуйчатый ящер, нервно выбивающий шипастым хвостом метровые следы на твёрдой земле. Толпа страшно шумела, но поддерживала она его или нет, Гарри не знал и не хотел знать. Настало время сделать то, что он должен сделать… сосредоточить свой разум, полностью и абсолютно, на вещи, которая была его единственным шансом.

Он поднял палочку.

— Акцио «Молния»! — выкрикнул он.

Гарри ждал, надеясь, молясь каждой клеточкой своего тела… Если это не сработает… если она не прилетит… Ему казалось, он смотрит на всё вокруг как сквозь какой-то мерцающий, светящийся барьер, как сквозь дрожащий поток нагретого воздуха, отчего арена и сотни лиц вокруг него странно поплыли…

А затем он услышал, как что-то летит в воздухе за его спиной; он обернулся и увидел, как его «Молния» со свистом пронеслась к нему, огибая край леса, спланировала на арену и как вкопанная остановилась рядом, ожидая, чтобы он сел верхом. Толпа зашумела громче… Бэгман что-то выкрикивал… но уши Гарри больше не реагировали… звуки — это неважно…

Он перенёс ногу через метлу и оттолкнулся от земли. И через секунду произошло чудо.

Когда он взмыл ввысь, когда ветер заструился по его волосам, когда лица толпы стали просто розовыми булавочными головками внизу, а Рогохвостиха сжалась до размера собаки, он осознал, что не только землю оставил он далеко внизу: он оставил там все свои страхи… Он вернулся в родную стихию…

Это был просто ещё один квиддитчный матч, вот и всё… просто ещё один матч, а эта Рогохвостиха была просто ещё одной уродливой командой-противником.