— Может, ты нам покажешь, где что, Гарри? — попросил Билл.

— Давайте, — согласился Гарри и все трое направились к дверям, ведущим в Большой зал. Когда они проходили мимо Эймоса Диггори, тот повернул к ним голову.

— А вот и наш маленький герой! — надменно проговорил он, оглядывая Гарри с головы до ног. — Ты, я думаю, уже не раздуваешься от гордости, теперь, когда Седрик нагнал тебя по количеству очков!

— Что? — недоумённо переспросил Гарри.

— Не обращай внимания, — вмешался Седрик, нахмурившись на отца, — он злится с тех пор, как прочитал статью Риты Скитер о Турнире, ну… ты знаешь… ту, где она пишет так, будто ты — единственный Чемпион Хогвартса.

— И он не сделал ни малейшей попытки опровергнуть её заявление, — проговорил мистер Диггори громким голосом, предназначенным Гарри, который к этому времени уже выходил из комнаты вместе с миссис Уизли и Биллом. — И всё же, ты покажешь ему, Сед, а? Один раз ты ему уже вмазал!

— Эймос, ты разве не знаешь, что Рита Скитер из кожи вон лезет, чтобы наделать гадостей, — сердито сказала миссис Уизли. — Уж кто-кто, а ты, работая в министерстве, должен об этом знать!

Мистер Диггори приготовился сказать что-то явно не совсем приятное, но его жена остановила его, коснувшись его руки, и он, пожав плечами, смолчал.

Гарри прекрасно провёл утро, разгуливая по солнечным полянам Хогвартса с миссис Уизли и Биллом, показывая им Бобатонский экипаж и корабль Дурмштранга. Миссис Уизли страшно заинтересовалась Дракучей Ивой, которую посадили уже после того, как она закончила школу, и предалась воспоминаниям о бывшем лесничем Хогвартса по имени Огг.

— А как дела у Перси? — спросил Гарри, пока они обходили теплицы.

— Так себе, — ответил Билл.

— Он в очень неважном расположении духа, — отозвалась миссис Уизли, понижая голос и оглядываясь. — В министерстве хотят прикрыть исчезновение Крауча, но Перси постоянно вызывают и расспрашивают об инструкциях, которые Крауч ему присылает. Они полагают, что эти инструкции, возможно, пишет кто-то другой. Бедный Перси — ему так тяжело. И ему не позволили заместить Крауча сегодня вечером на состязании, где он должен был быть пятым судьёй. Место Крауча займёт Корнелиус Фадж.

Подошло время обеда, и они направились назад в замок.

— Мама?! Билл?! — изумился Рон, увидев их за столом Гриффиндора. — Что вы тут делаете?

— Мы приехали, чтобы поболеть за Гарри во время последнего испытания, — улыбнулась миссис Уизли. — И я должна сказать, что я совсем не против отдохнуть от готовки. Ну, как прошёл экзамен?

— А… нормально, — ответил Рон, — я никак не мог вспомнить имена всех гоблинских повстанцев, так что просто придумал парочку. Авось сойдёт, — заключил он, накладывая себе на тарелку корнуэльский пирог, но, увидев суровое лицо матери, добавил. — Их всех звали что-то типа Типрут Бородач и Арг Неряха, так что назвать их было парой пустяков!

Фред, Джордж и Джинни уселись рядом с ними. Гарри был беспредельно счастлив. Ему казалось, что он снова в Норе, он перестал волноваться о сегодняшнем вечере и, пока не появилась Гермиона, даже не вспомнил, что у неё родилась какая-то мысль о Рите Скитер.

— Ну, так что, ты нам расскажешь?…

Гермиона предостерегающе покачала головой, взглянув на миссис Уизли.

— Здравствуй, Гермиона, — натянуто сказала та.

— Здравствуйте, — поздоровалась Гермиона. Её улыбка увяла при виде ледяного выражения лица миссис Уизли.

Гарри взглянул на них и сказал: — Миссис Уизли, вы, я надеюсь, не поверили той чуши, которую Рита Скитер написала в «Ведьминском Еженедельнике»? Потому что мы с Гермионой просто друзья.

— Ах так… — протянула миссис Уизли. — Ну, разумеется, я не поверила!

Но она немедленно потеплела по отношению к Гермионе.

После обеда Гарри, Билл и миссис Уизли пошли гулять по окрестностям замка, и вернулись в Большой зал только вечером, к началу торжественного пира. К преподавателям к этому времени присоединились Людо Бэгмэн и Корнелиус Фадж. Бэгмэн светился от радости, а Корнелиус Фадж сидел рядом с мадам Максим с каменным лицом и молчал. Мадам Максим сосредоточилась на своей тарелке, и Гарри показалось, что её глаза покраснели. Хагрид поглядывал на неё, сидя на своём краю стола.

За ужином был огромный выбор блюд, гораздо больше, чем обычно. Но Гарри, который уже сильно нервничал, почти ни к чему не притронулся. Когда заколдованный потолок над головой начал от голубого плавно переходить к сумрачно фиолетовому, Дамблдор поднялся на ноги и призвал зал к тишине.

— Дамы и господа! Через пять минут я приглашу вас спуститься на квиддитчное поле на третье и последнее испытание Турнира Трёх Волшебников. А сейчас, господа Чемпионы, пожалуйста, пройдите на стадион с господином Бэгмэном.

Гарри вскочил с места. Гриффиндорцы дружно зааплодировали, семья Уизли и Гермиона пожелали ему ни пуха ни пера, и с этими добрыми напутствиями он отправился вслед за Седриком, Флёр и Виктором из Большого зала.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри, — спросил его Бэгмэн, спускаясь вниз по каменным ступенькам, — уверен в себе?

— Да, вполне, — ответил Гарри. И в этом была доля правды. Он нервничал, конечно, но в то же время продолжал перебирать в уме проклятия и заклятия, которым научился, и сознание того, что он не забыл ни одного из них, придавало ему уверенности.