Приблизившись к кушетке, он заметил подле неё тазик с водой. Князь сжимал в руках влажное полотенце и явно прикладывал его к лицу.

– Ничего… Голова разболелась… Поужинаю у себя в комнате… – пробубнил князь, не поворачиваясь к визитёру.

Станислав сразу всё понял: князь получил увесистую оплеуху от Удальцова. Вот тебе и мальчишка-молокосос! Не побоялся врезать князю!

В душе Станислав ликовал, ибо Генрих не был ему симпатичен.

– В таком случае вынужден откланяться, поправляйтесь, – с наигранным состраданием произнёс визитёр и удалился.

К завтраку следующего дня князь также не явился. Впрочем, его отсутствие никого не опечалило. Разве, что Василия, который жаждал узреть синяк на лице старого сластолюбца.

Эльза расположилась за столом рядом с Василием по правую руку и Станиславом – по левую. Она уже знала, что последствия ревности её жениха не позволяют князю покидать свою комнату. О, как она гордилась Василием! В эти дни она даже сожалела о своём alliance secr`ete, заключённым со Станиславом в минуту слабости.

Завтрак проходил чинно. Даже Виктор и Артём, эти сорванцы, вели себя спокойно под строгим оком гувернёра. Эльза заметила, что госпожа Подбельская явно скучала…

После завтрака Любовь Васильевна, мнимая Подбельская, высказалась своему «мужу»:

– Сева, душа моя… Здесь такая скука… Не лучше ли отправиться в более приятное место?.. И потом все эти люди… У меня такое впечатление, что они затаили злобу друг против друга.

Всеволод оторвал взгляд от «Калужского вестника» недельной давности и пробубнил недовольным тоном:

– Пишут всякую белиберду… Почитаешь и сразу удавиться хочется… Странно, что Российская империя ещё существует…

– Сева! Ты не слышишь меня?! – возмутилась Любовь Васильевна.

– Отчего же, дорогая?! Я всё прекрасно слышу… – Всеволод отложил газету и переключил внимание на свою пассию. – Первого июня будет оглашено завещание моего дяди. И мы сразу же покинем имение… Отправимся в Европу проматывать денежки, – пообещал Всеволод.

Мнимая супруга повеселела.

– И много денег ты получишь? – поинтересовалась она.

Всеволод пожал плечами.

– Надеюсь… Говорят, дядя был очень богат.

И вот, наконец, настал долгожданный день – первое июня.

Обитатели усадьбы пребывали в волнении: ведь не каждый день получаешь наследство! Все с нетерпением ожидали приезда Карла Клебека.

Эльза была уверена, что получит большую часть наследства. Она уже вовсю делилась с Василием своими идеями по преобразованию здешних земель. Тот по обыкновению кивал и со всем соглашался…

Эсмеральда же с утра пораньше решила раскинуть карты (увы, все галки-приживалки остались в Калуге), хоть и предпочитала спиритическую доску – только при контакте с духами можно постичь будущее.

Результаты гадания получились ошеломительными и разительно отличались от предыдущих, тех, что Эсмеральда услышала перед отъездом в Селиваново.

– Лучше бы я этого не делала… – решила она и смешала карты.

…Князь Кшидловский долго стоял перед зеркалом, рассматривая своё отражение. Убедившись, что синяк, полученный в сражении за прекрасную даму, почти не виден, он приосанился и пришёл с хорошее расположение духа.

– Ещё немного и я получу, наконец, деньги… – произнёс он, прохаживаясь по комнате. – Прости меня, Лёвушка (он перекрестился при упоминании имени кузена), но это для меня сейчас самое важное… Ибо я – банкрот.

Князь взял со стола недопитый бокал вина и пригубил его.

– О, Баден-Баден! Прекрасный город… Ты снова примешь меня в свои объятия… Главное – не проиграться в первые же дни по приезде… – размышлял он.

…Любовь Васильевна извлекла из гардероба своё самое нарядное платье и облачилась в него при помощи Всеволода.

– Ах, Сева, если бы ты знал, как тяжело обходиться без горничной. Здешние Глашка и Стешка – сущая деревенщина! – жаловалась она любовнику, покуда тот застёгивал крючки сзади её платья. – Их не дозовёшься и не допросишься ничего сделать!

– Душа моя, завтра же уедем отсюда, – успокаивал её Всеволод. – Я и сам здесь умираю от скуки. Мне надоело расточать любезности здешнему обществу.

– Обществу! – возмущённо вторила Любовь Васильевна. – Жалкие провинциалы! И даже этот князь, даром, что из Москвы!

– Не забывай, что госпожа Трушина тоже москвичка… – напомнил Всеволод.

– А, эта наседка… – с издёвкой произнесла «супруга». – Мне кажется, что её гувернёр не только воспитывает мальчишек… Но и… Ай!

– Что такое?