— Неужели они станут это делать?

— Я оставил им пятьдесят гиней в уплату за свою покупку. Большинство из них это удовлетворит. — Мак вспомнил разъяренную физиономию Говарда. — Однако пьяный и взбешенный Говард вполне может броситься вслед за нами. Да и некоторые его дружки тоже. Лучше уж нам оказаться от них как можно дальше.

— Никаких «нам», мистер Маккензи, — ледяным тоном сказала она. — Я решительно намерена держаться на почтительном расстоянии также и от вас. И уж поверьте, не буду ночевать вместе с вами в каком-то сарае.

—С Ла-Манша дует ледяной ветер, — заметил он. — Может быть, мы продолжим обсуждение этого вопроса под крышей?

Она подняла лицо к моросящему дождю и содрогнулась. Затем, после продолжительной паузы, сказала:

— Вы даете слово джентльмена, что не создадите мне проблем в этом вашем сарае?

— Я даю слово, что не причиню вам вреда, но, если я не джентльмен, мое слово ничего не стоит. Вы должны довериться своей интуиции.

— Трудно бояться человека, который признается, что он ленив и не выносит вида собственной крови, — вздохнув, сказала она. — Я сильно устала и потому рискну довериться вашему не вполне отчетливо изложенному чувству чести. Это доверие да еще нож будут гарантами моей безопасности.

— Не бойтесь, я безопасен, — сказал он самым невинным тоном. — С женщинами много хлопот даже тогда, когда они сами этого хотят. Зачем бы мне иметь дело с такой, которая этого не хочет?

Кири фыркнула.

— Ладно. Но помните, я вооружена, мистер Маккензи.

— Условия соглашения сформулированы не слишком деликатно, — заметил он и, повернув Цезаря в нужном направлении, отправился в путь, а дева-воительница последовала за ним.

Сарай, о котором говорил Маккензи, стоял вдали от всех других хозяйственных строений. Кири, радуясь тому, что они наконец-то добрались до места, остановила коня. Она насквозь промокла и была измучена до такой степени, что ее обрадовала бы любая крыша над головой. Трудно было представить, что этот день начался для нее с кружки горячего шоколада и свежеиспеченного хлебца, которые ей подали в ее уютную спальню в Граймз-Холле.

Ее непрошеный попутчик спешился и открыл широкие двери, чтобы она могла завести Чифтена внутрь сарая.

— Здесь наверняка имеется сено, — сказал он. — Заройтесь в него, это поможет вам согреться. А я оботру вашу лошадь.

Она с трудом спешилась: у нее болела каждая мышца.

— Я сама позабочусь о своем коне.

— Вы говорите как настоящая наездница, — с одобрением заметил он. — Тогда я посмотрю, нельзя ли развести огонь. Мы здесь находимся достаточно далеко ото всех, так что никто не увидит.

Кири сняла с Чифтена седло и попону. Конь принялся жевать сено, а она стала тщательно обтирать его досуха клочком сена.

Обтерев одну сторону, она перешла на другую и тут с удивлением увидела, что Маккензи с помощью огнива высекает сноп искр, направляя их на кусок сухого гнилого дерева, который сразу же загорелся. При свете пламени стали видны щепки, приготовленные для растопки, а рядом — сухие дрова.

— Удобно, когда есть все, чтобы развести костер, — сказала она, когда дым потянулся к двери, которая стояла распахнутой настежь. — Ваши друзья-контрабандисты пользуются этим сараем для хранения товаров?

— Иногда пользуются, поэтому здесь и лежат дрова. Но они мне не друзья. — Он снова положил в карман плаща коробочку с трутом. — Мы просто деловые партнеры.

— Вы занимаетесь поставкой алкогольных напитков?

— У меня имеется заведение, для которого требуются высококачественные вина и спиртные напитки. — Когда огонь разгорелся, он встал и принялся обтирать своего коня. — Если покупаешь непосредственно у капитана Хаука, это гарантирует качество.

— Практично, хотя не вполне легально, — заметила она и добавила, взглянув на мускулистою коня Маккензи: — Лошадь у вас на редкость некрасивая.

— Возможно, на Роттен-роу его осыпали бы насмешками, но я никогда не встречал лошадей, равных ему по выносливости, — сказал Маккензи, потрепав коня по шее. — Я купил его в Португалии за кисет табаку. Он был настолько некрасивым жеребенком, что его собирались пустить на рагу из конины. Так что в тот день нам с ним повезло обоим.

Его явная привязанность к своей лошади показалась Кири весьма трогательной. Хотя Чифтен был несравненно красивее.

В сарае было несколько пустых стойл — весьма удобно для хранения бочек с кларетом. Обтерев Чифтена, Кири поставила его в одно из стойл, позаботившись о том, чтобы там было достаточно сена и воды. Потом уселась у огня, В его мерцающем свете она внимательно осмотрела украденный нож. Это было мастерски изготовленное оружие, небольшой размер которого позволял держать его незаметно пристегнутым к предплечью или ноге.

Ручка была украшена замысловатой гравировкой, а короткое лезвие заточено со знанием дела.

Когда подошел Маккензи и уселся рядом с ней у огня, она проверяла балансировку ножа. Он взглянул на лезвие, которое как раз было повернуто острием в его сторону, и спросил:

— Это предупреждение о том, чтобы я не забывал соблюдать дистанцию между нами?

— Возможно. — Кири поворачивала нож, наблюдая за отражением огня в лезвии. — С какой стати я должна верить вам?

— Это не я взял вас в плен и не я приковал к стене в пещере.