Анна только молча ей поклонилась. Поздним вечером Анна отправилась в поле, а за ней замаскированные сестры, — одна ползет с ветками на голове, вторая в маскхалате.

И вот видят сестры — встала Анна посредине поля на колени и начала горячо молиться.

— О Всесвятый и Всемогущий Вседержителю! Не оставь меня, даруй мне время на покаяние, не дай погибнуть душе моей... О любимый и сладчайший Иисусе, милостив буди ко мне, немощной, пошли мне Твою святую помощь, помоги насадить яблоневый сад.

И тотчас же после этих слов ночное небо озарил неземной свет, небеса отворились, и на поле слетелись крылатые юноши. В правой руке каждый держал по лопате, в левой — по небольшому саженцу. Стали юноши копать землю и сажать в нее яблоньки. И все это с какой-то ангельской, нечеловеческой скоростью. Не прошло и получаса, как поле было засажено тонкими саженцами. Тут небо потемнело, начался дождь, а через несколько минут, слегка оросив землю, стих. Яблоньки росли и росли и вскоре превратились в чудные молодые деревья. На ветках набухли черные почки, из почек высвободились листья, появились белые бутоны, сад зацвел. Анна же продолжала молиться и горько плакать.

Цветы облетели, а на ветках начали созревать яблоки, из зеленых точек превращаясь в ровные зеленые шары. Анна же молилась. А шары прямо на глазах потрясенных шпионок вдруг позолотели.

Начало светать, и крылатые юноши внезапно исчезли, как-то растворились в воздухе, казначейша с благочинной даже не успели этого отследить. Остался только один, последний юноша-ангел, и пошел он прямо к кустику, за которым они прятались. Подойдя к обмершим от страха сестрам, юноша произнес громовым голосом:

— Скажите игуменье Раисе, что премного она прогневала Всемилостивого Господа, а потому жить ей осталось считанные часы, в которые она еще может покаяться. Если же не покается, душу ее ожидают страшные муки! Да прежде смерти пусть не забудет заглянуть в погреб на дальней пасеке.

С этими словами юноша исчез.

Не помня себя сестры прибежали в монастырь и все-все рассказали матушке. Та долго им не верила, кричала, била по щекам, расспрашивала, откуда они узнали про пасеку. Однако казначейша и благочинная повторяли, что передают лишь то, что слышали от светлого юноши в яблоневом саду.

Но матушка уже не желала ничего слушать и, восклицая: «В чем мне каяться! Мне каяться не в чем!», вдруг почернела лицом, упала и умерла. В тот же вечер, узнав о смерти игуменьи, в монастырь прибежал сторож с дальней пасеки и пал сестрам в ноги. Сторож повел сестер к небольшому погребу, который находился неподалеку от пасеки, отпер двери, и из подземелья вышли те самые пропавшие год назад сестры, с пением и небесной радостью на лицах.

Казначейша и благочинная незаметно сбежали из монастыря, бросив ключи и оставив погреба открытыми. Несколько дней сестры ликовали, устроив себе велие утешение за трапезой. А потом собрались и избрали своей начальницей Анну. Она правила монастырем долго и счастливо.

Яблоневый сад ее прославился на всю Россию — такие крупные и сладкие яблоки там родились, неизвестного прежде сорта, даже из Тимирязевской академии к матушке приезжали консультироваться. Самый главный академик удивлялся больше всех и тут же в монастыре принял на старости лет крещение.

Матушка Анастасия сильно переживала за сестер своей небольшой обители. Все были расслабленные, все всё время отпрашивались в отпуск, в отгул, помыться, постираться, поболеть, на сотню сестер полноценных едва набиралось шесть-семь человек. И матушку это сильно утомило.

Тогда она собрала сестер на сестринское собрание и спросила их: «Что же мне, ехать к владыке, просить его превратить наш монастырь в богадельню?» Сестры же захлопали в ладоши и ответили: «Да».

Жили две послушницы, Ира и Лена. Были они подружки не разлей вода, дружили с шестого класса, вместе отучились в Нефтехимическом, вместе разочаровались и ушли в монастырь. Их поселили в разные кельи, но они все равно дружили, хотя и меньше, чем прежде, — не хватало времени, да и не слишком дружба здесь поощрялась. И вот как-то раз Ире взгрустнулось. И Лене тоже. И пошли они тихонечко в продуктовый магазин, который был расположен неподалёку от монастыря, и купили себе две бутылки водки. Одну бутылку они заначили, а другую решили выпить. После вечерних молитв они встретились в душе, сказав соседкам по келье, что им необходимо помыться, а сами расстелили на душевой лавке газетку, достали хлеб, консервную банку с лососем, которую приобрели в том же магазине, и два пластмассовых стаканчика. Открыли бутылку, разлили и выпили по первой. Только вкус водки показался Ире странен. И Лене тоже. Тогда они налили по второй — чего-то в этой водке не хватало. Ира догадалась первая — в бутылке была чистая вода. Несмотря на этикетку и золотую крышечку. Им попалась какая-то мошенническая, ненастоящая водка.

Но отец погибели дьявол не дремал. Умело и ловко он расставил свои сети. И послушницы отправились за второй бутылкой, тем более что тайник их находился совсем недалеко от душа. Однако и там оказалась чистейшая вода, по вкусу напоминавшая «Святой источник». Больше пить было нечего. Только в этот момент омрачение покинуло девушек, горькие слезы покаяния излились из их глаз, а затем и сладкие слезы благодарности Всемилостивому Господу, уберегшему их от поругания и греха. С той поры обе дали обет никогда не брать в рот спиртного. И держатся уже три месяца.