Критикуя тезисы меньшевиков, особенно их призыв не участвовать в захвате власти, а оставаться «партией крайней революционной оппозиции», Ленин вновь не может удержаться от сарказма: «Новоискровцы смешивают сделку с царизмом и победу над царизмом. Они хотят участвовать в буржуазной революции. Они несколько ушли вперед от «Двух диктатур» Мартынова. Они согласны даже руководить восстанием народа, — с тем, чтобы отказаться от этого руководства тотчас после победы (или, может быть, непосредственно перед победой?), то есть с тем, чтобы не пользоваться плодами победы, а отдать все плоды целиком буржуазии. Это называют они «использовать восстание в интересах рабочего класса»…»

Ленин поясняет, что одно дело — участие в буржуазном правительстве в условиях парламентарной республики, что подлежит бесспорному осуждению, и совсем другое дело — участие в буржуазном правительстве в условиях народной революции. По сути дела, призывая к организации восстания, вполне логично призывать и к пользованию его плодами, т. е. властью. Ленин бесспорно логичен. При этом союз между пролетариатом и крестьянством он мыслит как временный компромисс на базе общих интересов, суть которых — в свержении царизма и установлении демократического режима (по Ленину — демократической диктатуры). По мнению Ленина, «за пределами демократизма не может быть и речи о единстве воли между пролетариатом и крестьянской буржуазией. Классовая борьба между ними неизбежна, но на почве демократической республики эта борьба и будет самой глубокой и самой широкой народной борьбой за социализм. У революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства есть, как и у всего на свете, прошлое и будущее. Ее прошлое — самодержавие, крепостничество, монархия, привилегии. В борьбе с этим прошлым, в борьбе с контрреволюцией возможно «единство воли» пролетариата и крестьянства, ибо есть единство интересов. Ее будущее — борьба против частной собственности, борьба наемного рабочего с хозяином, борьба за социализм. Тут единство воли невозможно». Ленин считает, что перед пролетариатом лежит не дорога от самодержавия к республике, а дорога от мелкобуржуазной демократической республики к социализму.

В данной цитате также прослеживается определенная логика, но беда в том, что крестьянство — вполне реальный социальный класс, а вот пролетариат (как единое целое) — скорее умозрительное понятие. А потому воля пролетариата — это воля социал-демократической партии. Происходит осознанная или не осознанная Лениным подмена понятий. Если нет конкретного класса с реальными конкретными интересами, нет и согласования интересов. Это место занимает партия, но ее видение интересов «пролетариата» идет от доктрины, а не от реальной жизни. Рабочий класс в России слишком разнороден, причем большинство рабочих — вчерашние крестьяне. «Пролетариат» (в качестве некоего идеального класса) существует лишь как умозрительная конструкция в воображении Ленина, позволяя ему выступать не от своего имени, не от имени группы единомышленников, а от лица «массы эксплуатируемых». Это достаточно выигрышная позиция, тем более что Ленин, скорее всего, искренне считал себе выразителем воли «пролетариата», пусть даже этим пролетариатом и не осознанной. Отсюда и его категоричность: «Социал-демократ никогда и ни на минуту не должен забывать о неизбежной классовой борьбе пролетариата за социализм с самой демократической и республиканской буржуазией и мелкой буржуазией. Это несомненно. Из этого вытекает безусловная обязательность отдельной и самостоятельной строго-классовой партии социал- демократии… Наступит время — кончится борьба с русским самодержавием — минет для России эпоха демократической революции — тогда смешно будет и говорить о «единстве воли» пролетариата и крестьянства, о демократической диктатуре и т. д. Тогда мы подумаем непосредственно о социалистической диктатуре пролетариата и подробнее поговорим о ней».

Парадокс в том, что логика Ленина в достаточной мере учитывает расстановку классовых сил и всю глубину противоречий, порождаемых кризисом самодержавия, но не выходит за рамки марксистской парадигмы. Кроме того, она основывается на принципе причинно-следствен- ных связей, а не на принципе обоснованной экономической целесообразности. Экономические интересы выводятся исключительно из логики классовой борьбы. Логика Ленина возводит классовую борьбу в базовый принцип существования общества. Он не мыслит общества без классовой борьбы. А чтобы сама эта классовая борьба была объективно обоснована с точки зрения общественного прогресса, необходимо существование самого демократического, по мнению Ленина, класса — «пролетариата». В противном случае классовая борьба не имеет ясной перспективы, т. е. не обоснована в контексте «исторической необходимости». Таким образом, теория политической революции, создаваемая Лениным, вполне логична и рациональна, однако только при том условии, что рабочий класс действительно представляет собой сплоченное сообщество людей, проникнутых социал-демократическим сознанием. Но это — не так. В свое время, и мы уже говорили об этом, Ленин вплотную подошел к выводу, что рабочий класс существует как класс только в силу деятельности социал-демократической партии. Без руководящей и организующей деятельности партии нет и класса. Следовательно, именно партия, как системообразующий элемент класса, должна все время быть на высоте положения, должна отвечать вызовам каждой новой исторической ситуации. Поэтому она реально должна быть элитарной партией — партией демократически настроенных интеллектуалов, имеющей прочные «обратные» связи с рабочей массой. Это — один вариант решения проблемы, на практике трудно реализуемый, но в принципе возможный при определенных условиях. Другой вариант — попытаться превратить рабочую массу в тот самый идеальный класс. Это, на наш взгляд, — совершенная утопия. После поражения первой русской революции именно этот вариант попытались реализовать левые больше- вики во главе с А.А. Богдановым, но эта попытка успехом не увенчалась. Мы попытаемся ответить на вопрос — почему. А пока — ленинская теория политической революции принимается большевиками в качестве программы действия. Книга Ленина имела успех в его партии. По крайней мере, партия получила конкретную программу действий — подготовка и проведение вооруженного восстания, создание (или способствование созданию) временного революционного правительства и участие в его деятельности. В случае подобного развития событий диктатура рабочих и крестьян под эгидой социал-демократии казалась не такой уж невозможной вещью. Хотя тезис о перерастании демократической диктатуры пролетариата и крестьянства в диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства, т. е. осуществление социальной революции в максимально сжатые сроки с использованием тех преимуществ, которые дает власть — этот тезис был воспринят многими без особых восторгов даже внутри большевистской партии.

Одновременно с появлением ленинской теории революции появляется и другая теория, связанная с именами Парвуса и Троцкого. Выше уже говорилось, что после событий 9 января 1905 года Парвус заговорил об организации революционного процесса, а также о том, что именно социал-демократия должна выполнить роль такого организатора, не только политического, но и технического. Троцкий, в развитие идей Парвуса, заявил об исключительной роли пролетариата в развивающейся революции — крестьянство слишком неоднородно и подвержено мелкобуржуазным настроениям, демократические слои городского населения лишь частично идут за пролетариатом, большая их часть подвержена влиянию либеральной буржуазии, которая фактически контрреволюционна. Следовательно, русская революция, в случае, если она пойдет по пути радикализации требований масс, неизбежно выведет на авансцену истории пролетариат как самый революционный класс. Крестьянство, скорее, инструмент разрушения старого, чем созидания нового. Одновременно Парвус и Троцкий были уверены, что победа революции в России приведет к цепной реакции пролетарских революций на Западе.

Лидеры меньшевизма, характеризуя уже гораздо позднее позицию, занятую Парвусом и Троцким, должны были признать: «В отличие от Парвуса и Троцкого, Н. Ленин и другие большевистские идеологи рассматривают эти движения непролетарских масс не как стихийно-разрушительный лишь фактор, могущий быть просто, как пассивный объект, использоваться сознательной силой пролетариата. В гораздо большем соответствии с действительной картиной соотношения общественных сил в 1905 году, Ленин и его единомышленники предвидят появление на политической авансцене громадной, по классовому своему характеру мелкобуржуазной демократии… Эта схема отличалась — по сравнению со схемой Парвуса — Троцкого — значительно большей реалистичностью и более глубоким проникновением в сущность исторического момента» [209] .

Таким образом, Л. Мартов и его единомышленники были вынуждены в 1914 году признать реалистичность ленинской оценки расстановки классовых сил в 1905 году. Надо отметить, что и позиция самих меньшевиков в 1905 году была отнюдь не такой уж однозначной. Логика революции заключает в себе развитие массовых настроений от умеренных к радикальным, и эта логика (по мере развития событий) подчиняет себе даже самые умеренные элементы революционного лагеря. Меньшевики, на определенном этапе первой русской революции, также были захвачены этой логикой. Это дало возможность хотя бы временного объединения двух частей партии в одно целое. Ленин, отслеживая содержание меньшевистских газет и листовок, констатирует сближение позиций «большинства» и «меньшинства», но акцентирует внимание именно в том смысле, что лозунги меньшевиков все более и более начинают походить на большевистские. Ю.В. Степанов по этому поводу замечает: «В статье «Революция учит» («Пролетарий» № 9 от 13 (26) июля 1905 г.) Ленин комментирует меньшевистскую листовку по поводу восстания на броненосце «Потемкин». Он расценивает ее как ясный призыв к восстанию и «прикрытый и недоговоренный» призыв к образованию временного революционного правительства. «Нелепая теория, будто революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, их совместное участие во временном революционном правительстве есть «измена пролетариату» или «вульгарный жоресизм (мильеранизм)», — напоминает Ленин, — просто забыта новоискровцами, которые теперь сами обращаются именно к рабочим и крестьянам с призывом захватывать городские учреждения, отделения государственного банка, оружейный склады, «вооружать весь народ» (очевидно, теперь уже вооружать оружием, а не только «жгучей потребностью самовооружения»), провозглашать низвержение царской монархии и т. д. — одним словом, действовать целиком по программе, данной в резолюции третьего съезда, действовать именно так, как указывает лозунг революционно-демократической диктатуры и временного революционного правительства» [210] .

Содержание данной статьи определенно говорит о том, что для Ленина слияние двух фракций в данный момент возможно только на основе большевистских лозунгов. Справедливости ради надо признать, что к лету 1905 года некоторые меньшевистские организации на местах в своих практических действиях мало чем отличались от большевистских. Кстати, и восстание на броненосце «Потемкин» — и этим гордились меньшевики — было организовано меньшевистской ячейкой («товарищем Кириллом» и неким Фельдманом).

Между тем, учитывая принятую на третьем съезде тайную резолюцию «О подготовке условий слияния с меньшевиками», ЦК большевиков приступил к переговорам с меньшевистским руководством по вопросу об объединении РСДРП. Было проведено несколько совещаний ЦК РСДРП и ОК меньшевиков, первое из которых состоялось 12 июля 1905 года. Протокол этого совещания был опубликован «Искрой». Меньшевики предложили провести объединение партии «путем взаимных уступок обеих частей партии», организацию ЦК на паритетных началах и сохранение в качестве официальных партийных органов печати газет «Искра» и «Пролетарий». Последнее условие вызвало большие споры. Однако когда Ленину стали известны эти условия, он возмутился. В письме членам ЦК от 14.08.05 он весьма эмоционально заявляет: «Как можно было не поставить меньшевикам принципиального ультиматума в организационном вопросе: (1) съезды вместо плебисцитов, как верховный орган партии; (2) безусловное подчинение партийной литературы партии; (3) прямые выборы в ЦК; (4) подчинение меньшинства (без кавычек) большинству и т. д.??» [211]