— Предавалась приятным воспоминаниям, Джесс? — язвительно поинтересовался он.

— Приятным?! — негодуя, возмутилась она. — Ты, наверное, шутишь?

— Значит, ты из тех, кто переписывает историю в угоду собственным интересам, — попытался пошутить он.

— Что ты хочешь этим сказать?

О'Донелл сел в большое кресло напротив нее, вытянул вперед длинные ноги и ядовито улыбнулся.

— Полагаю, ты вспоминала нашу встречу в лифте.

Зачем лгать? В любом случае ее выдаст яркий румянец на щеках.

— А если и так, то, что тогда?

— Тогда ты не станешь отрицать, что она была приятной.

На минуту воцарилось тягостное молчание.

— С чего ты так решил, черт возьми? — гневно спросила Джессика, уязвленная его шокирующей самоуверенностью.

— Я ведь тоже был в лифте, помнишь? Я держал тебя в своих объятиях, чувствовал, как отвечает твое тело на мои ласки…

— Прекрати! Замолчи сейчас же. — Джессика бросила яростный взгляд на Патрика и со стуком поставила стакан на столик. — Поэтому ты нанял меня? Ты захлебываешься от злорадства, вспоминая то, о чем бы я мечтала забыть!

— Неужели? — наигранно удивился он, оставаясь приторно-вежливым и спокойным. — Забыть о таком?

От этих слов кровь бросилась в голову Джессике.

— Ты действительно считаешь, — удрученно спросила она, — что я со всеми веду себя так?

— Позволяешь абсолютно незнакомым мужчинам ласкать тебя в лифтах? Ты это хотела сказать? — с шокирующей откровенностью уточнил он.

Все, что случилось с ними пять лет назад, Патрик умудрился облечь в совершенно непозволительную, жестокую, грубую форму.

— Да, — нехотя буркнула она, потянувшись за стаканом. Но рука ее так сильно дрожала, что ей пришлось отказаться от этой затеи.

— Я не тешу себя мыслью, что только для меня было сделано исключение. — Патрик испытующе посмотрел на нее.

— Пожалуйста, не прикидывайся дураком! — огрызнулась Джессика.

— О… — Он задумчиво потер щеку. — Значит, я все-таки был исключением. Я прав?

На какое-то мгновение Джессика потеряла дар речи. Если она согласится, что позволила ему ласкать ее так, как никогда не разрешала прикасаться к себе другим мужчинам, даже жениху, то сразу же возникнет вопрос: почему? Но именно на него она не хотела отвечать, потому что сама до сих пор не знала ответа. Возможно, ей не хватало мужества честно признаться себе в причинах своего поведения тогда, пять лет назад, накануне свадьбы. Она закрыла глаза, чтобы избежать холодного, серо-стального взгляда, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на планах мести этому человеку. А когда открыла их, к ней уже вернулась часть присущей уверенности.

— Скажи мне откровенно, почему ты хотел, чтобы именно я занялась организацией твоего вечера? — спросила она, твердо смотря в лицо О'Донеллу.

Сложив руки на груди, Патрик, казалось, погрузился в раздумья.

— Потому что ты талантлива, — наконец произнес он и рассмеялся, увидев, как его собеседница от удивления открыла рот. Но смех был холодный и циничный. — О, не волнуйся, Джесс! Я говорю не о твоей сексуальности и удивительной способности быстро и полно реагировать на ласки, а о мастерстве специалиста по организации различных приемов. Когда я поинтересовался, кто мог бы мне помочь, каждый раз на первом месте стояло твое имя.

— И это единственная причина, по которой ты нанял меня? — насмешливо спросила Джессика. — Только потому, что я лучшая в своей профессии?

— А разве должна быть другая? — холодно парировал О'Донелл.

— Я до сих пор помню, как ты смотрел на меня, когда нас освободили из лифта! — вскричала Джессика, вновь остро переживая унижение, которое она испытала в тот момент. — Ты смотрел на меня, как на мерзкого червя, выползшего на свет Божий!

— Ой, ли?

— Не притворяйся! А потом… на свадьбе…

Во время церемонии в церкви каким-то образом ей удавалось избегать холодного, уничтожающего взгляда Патрика, и она решила, что самое страшное позади. Но ошиблась. Когда они с Джоном вышли на улицу под дождем конфетти и вспышками фотоаппаратов, О'Донелл подошел к новобрачным.

— Можно поцеловать твою жену, Джон? — невозмутимо спросил он.

— Конечно, мой друг, — с легкостью ответил новоиспеченный муж.

Она подставила для поцелуя холодную и бледную щеку, но Патрику было этого мало, и у него еще хватило наглости пошутить:

— Да ладно, Джесс. Наверняка я как друг жениха заслуживаю настоящего поцелуя. — С этими словами О'Донелл развернул ее к себе лицом и испепелил презрительным взглядом.

О'Донелл умышленно выбрал слово «заслуживаю», вложив в него особый, только им доступный смысл. Он нежно обнял смущенную невесту, приподнял легкую вуаль и сладко поцеловал прямо в губы. Гостям это, возможно, показалось невинным поцелуем, но для Джессики все было иначе. В то мягкое прикосновение губ Патрик сумел вложить все отвращение, которое испытывал к ней. Да и к себе тоже.