Хью отлично использовал вынужденную передышку. Чудесно отдохнул и заинтересовался породами окрестных скал. Для серьезных геологических изысканий у него не было возможностей, но он все же сумел с помощью самых примитивных подручных средств предпринять кое-какие исследования. Эти горы многое обещали. Он собрал образцы свинцовых, цинковых и медных руд и предполагал, что здесь наверняка есть и другие, еще более ценные. Вел записи, но о своих находках не сказал никому ни слова. Болгарские партизаны посылали к нему связных, настаивали на получении оружия в условленные сроки, сердились и спрашивали, что случилось. Хью пожимал плечами и в свою очередь запрашивал по рации начальство. Ответ был один — ждать указаний. Как-то раз самолет сбросил партию оружия, но это было каплей в море. Болгарские партизаны вели тяжелые бои с немецкими оккупантами, которые, по-видимому, располагали сведениями, что самолеты будут сбрасывать где-то здесь оружие и боеприпасы, так как рыскали по ближайшим селам и дорогам. За несколько легких пулеметов и автоматов болгары поплатились жизнью семерых партизан. Весть об этом Хью принял равнодушно. Он был занят своими минералами. У рации круглосуточно сидели дежурные с наушниками, ждали сообщений из штаба. Через месяц Хью получил приказ отправиться с одним из своих людей на Пелопоннес, двое других должны были остаться на месте с рацией. На дно вещевого мешка Хью тщательно уложил заботливо завернутые образцы и записи об их местонахождении. Этот вещевой мешок он сумел сохранить до конца войны. Демобилизовавшись, он передал образцы в лабораторию для подробного исследования. Результаты были обнадеживающими. Хью вернулся в Египет и отплыл в Афины как частное лицо. В голове у него был подробный план. В Афинах он встретил своих сослуживцев из особого отдела. Они пили за старую дружбу, за победу. Хью вскользь упомянул, что собирается ехать к северной границе. В тот же вечер его вызвал к себе начальник особого отдела, полковник, которого Хью знал с войны, но не был с ним близко знаком. Полковник вынул бутылку виски, наполнил рюмку и, чокаясь с ним, сказал:

— У нас, дорогой Хью, есть для вас замечательная работа.

Хью поперхнулся, так как меньше всего ожидал услышать такое предложение.

— Я уезжаю на север, — предупредил он.

— Мы и не собираемся вам мешать. Работу, которую мы вам предлагаем, нужно вести как раз на севере. Стучите себе там по камням. Нам это только на руку.

«Ого! — воскликнул про себя Хью. — Им известно, для чего я приехал! Ничего не скажешь, осведомлены они отлично».

— Но я все же склонен заниматься своими делами, — подчеркнул он.

— И нашими, — вставил полковник и опять наполнил рюмки.

То, что ему предложили, было вполне приемлемым. Хью согласился. Это облегчало ему передвижение вдоль границы, при необходимости он мог бы обратиться за содействием к пограничным, полицейским и другим властям.

Так он снова отправился в царство Орфея со специальной миссией, но на этот раз ему уже не нужно было пробираться темными ночами по скалам и ущельям — теперь он ехал в легковой машине по асфальтированному шоссе.

Хью прибыл в городишко с узкими улочками и маленькими площадями, притулившийся у подножия гор. Там ему представили высокого сухощавого смуглого мужчину. Тот протянул ему длинную руку и сказал по-английски с твердым американским акцентом: «Майор болгарской его величества армии».

Хью был приятно поражен. «Начало хорошее, можно будет обходиться без переводчика», — подумал он.

Штатское платье висело на бывшем майоре мешком. Видно, он еще не приспособился к нему, да и вообще штатское ему было не по душе.

Хью заказал пива. Беседовали долго. Оказалось, что майор неоднократно переходил границу и имел в этом отношении опыт.

Вечером майор отправился к границе, подробно проинструктированный Хью в соответствии с новыми задачами, полученными им.

В этом городке Хью провел две недели, а затем выехал на легковой машине в горы в сопровождении переводчика, щупленького тихого человека. Машина остановилась в условленном месте, где, усевшись в тени деревьев, их ждало человек десять местных жителей. Хью разделил их на две группы, одним велел отправиться в город за материалами, которые обещал прислать полковник, других взял с собой и двинулся с ними пешком по узеньким петляющим тропинкам, которые вели в центральный район гор, в пограничную зону.

В числе тех, кто был послан в город, находились Лиман и Незиф. Когда они начали спускаться вниз, Незиф отвел Лимана в сторону и сказал остальным, что позабыл свое ружье в селе и хочет вернуться за ним. Но как только группа скрылась за ближайшим скалистым уступом, он приподнял полу своей куртки, и Лиман с удивлением увидел под ней укороченный ствол карабина.

— Пусть они себе идут, а мы с тобой обделаем одно дельце у Ибрагима, а потом разыщем их в городе. Время есть, успеем.

— Но у меня нет оружия, — возразил Лиман.

— Хватит с нас и моего.

Ночью по тайным тропам они перешли границу.

Со стороны небольшой отряд Хью походил на группу рабочих, нанятых для валки леса или копки руды в горных ущельях. Но у половины из них под старенькой одеждой были обрезы. Хью носил в кармане пистолет, а в багаже у него был спрятан автомат.

Некоторые из сопровождающих показались Хью знакомыми. Он как будто видел их в партизанском отряде в тот чудесный месяц, который провел в этих краях во время войны. Он старался вызвать в памяти их имена, но вспомнил, что тогда не спрашивал, как их зовут. «Им лучше не знать, что тот человек и я — одно лицо, а если они и догадываются, то пусть не будут уверены».

Дорогой и во время привалов он разговаривал с ними, интересовался, чем они занимаются. Те, видно, были этим довольны. Хью смотрел на их лица, свидетельствовавшие о постоянном недоедании, поношенную одежду, слушал их рассказы о тяжелой жизни. Война закончилась победой, но это их совсем не радовало. Больше всего говорили они о том, как трудно заработать себе на хлеб. Не скрывали, что занимаются контрабандой, так как нигде не могут найти работу — ни в городе, ни в селе.

Хью был поражен тем равнодушием, с каким они говорили о своих невзгодах, и заметил, что, они не пропускают случая, чтобы не намекнуть насчет платы. Они надеются, передавал их слова переводчик, что мистер Бреф не будет дрожать над кошельком, и заверяли его, что готовы за него в огонь и в воду. Хью насмешливо улыбался. «Но вы предпочитаете обойтись без этого, не так ли?» — спрашивал он. В ответ люди смеялись вместе с Хью и снова повторяли, что мистер Бреф не похож на скрягу.

«Хорошие ребята. И подвести, правда, могут, но зато и голову снесут любому, если им прикажешь», — думал он.

Больше всего ему нравилось в них то, что они знали горы, как свои пять пальцев. Их осведомленность помогла ему на месте организовать широкую сеть агентов для перехода границы и переброски материалов. В городе он сумел привлечь всех старых агентов, список которых ему передал полковник, и завербовать новых, организовал явки и наладил контроль. Работа, несколько замершая до его приезда, оживилась. Особенно радовался этому майор. Он сразу почувствовал организаторские способности Хью. В горах они часто встречались. Хью познакомил майора с некоторыми новейшими методами военного шпионажа и подрывной деятельности, поручал ему самые сложные задания. А когда ему надоедало одиночество, задерживал его в своей палатке, пил с ним коньяк и вел длинные беседы. Захмелевший майор бормотал заплетающимся языком: