— Зеппе, — сказал он, когда, оставив рыбаков, они направились дальше. — Не хочешь сегодня вечером поужинать со мной в гостинице?

— Ух ты! — Зеппе остановился, молитвенно сложил руки и лучезарно улыбнулся. — Mamma mia, еще бы!

— Но тебе придется вести себя тихо, не шуметь за столом. Кстати, у тебя не найдется чистых штанов?

— Конечно! У меня есть дома настоящий костюм.

— Надень его. Ужин в восемь. Не слишком поздно для тебя?

— Поздно?! — фыркнул Зеппе и рассмеялся.

В тот вечер Меррик вышел в половине восьмого, боясь, что Зеппе может прийти раньше. Так оно и случилось. Мальчик надел новый коричневый костюм, великоватый для него, но туфли были стоптанными и нечищенными. Его расчесанные на пробор черные волосы еще хранили следы расчески.

— Здрасьте! — громко сказал он Меррику, но его глаза бегали по сторонам, он был явно в восторге от увиденного.

— Здравствуй! — ответил Меррик. — У нас еще есть время выпить лимонада. Пошли в сад!

Меррик разыскал официанта и заказал стакан лимонада и рюмку чинзано. В саду мальчик продолжал громко болтать, таращась по сторонам, но Меррик не слушал его. Чуть приподняв голову, он наслаждался гитарой и задумчиво глядел на скрытую за деревьями скамейку-качалку, на которой снова сидели молодожены. Мальчик, казалось, не замечал этого. Он жадно пил лимонад и болтал.

За ужином Зеппе ел с аппетитом и попробовал вина Меррика. Он заявил, что, когда вырастет, станет управляющим. Мальчик с охотой согласился отведать предложенный Мерриком второй десерт, после чего, прижав руки к животу и закрыв глаза, простонал: «Ой!» — хотя выглядел вполне здоровым. Меррик пил кофе и курил. Они засиделись за ужином, терраса была почти пуста.

— Можно, я схожу в туалет? — спросил мальчик.

— Конечно. Видишь ту дверь? — Меррик показал, но поняв, что ошибся, покачал головой и показал на нужную дверь. — Там на двери должна быть табличка «для синьоров», а не «для синьор».

Зеппе улыбнулся и ушел.

Он отсутствовал, как показалось Меррику, совсем недолго, хотя Меррик и не был уверен и даже машинально посмотрел на часы, словно это могло ему что-то сказать, ведь он не знал, когда именно мальчик ушел. Просто когда Меррик оглянулся, тот уже возвращался назад.

— Можно мне сигарету? — Это было второе, что попросил у него Зеппе.

— Боюсь, что нет, — ответил Меррик, отказывая во второй раз. Правда, будь они на улице, он дал бы мальчику сигарету. — Почему бы нам не прогуляться?

Они вышли на дорогу. Зеппе молчал, словно так действовала на него темнота.

— Где ты живешь? — спросил Меррик:

— Там. — Зеппе махнул назад.

— Тогда пошли в ту сторону. Уже поздно. — Меррик повернулся.

Когда они снова подошли к отелю «Орландо», Зеппе помахал рукой и сказал:

— Увидимся завтра на берегу. До свидания!

— До свидания, — попрощался Меррик.

— Grazie! [4]

— Prego! [5]

Меррик вернулся в гостиницу. Когда он проходил через вестибюль, управляющий, усатый мужчина, на вид лет около сорока, окликнул его:

— Синьор Меррик. — Он отвел Меррика в угол вестибюля. Но, прежде чем успел что-либо сказать, к ним подошла белокурая итальянка с большим бюстом и обратилась к Меррику:

— Извините, синьор, но мы не пускаем в наш отель уличных мальчишек. Ни под каким видом.

— Синьор… Подожди, Элеонора! Piano, piano. [6] Дай я поговорю сам. Мы ведь еще не уверены.

— Нет, уверены! — возразила Элеонора.

— Синьор, — продолжал управляющий, — только что у нас была совершена небольшая кража.

Теперь к ним присоединилась и американка со светло-каштановыми волосами.

— Здравствуйте. Послушайте… Я не хочу никого обвинять, но моя золотая пудреница, моя зажигалка…

— И еще пятьдесят тысяч лир, — вставила Элеонора.

— Все это было у меня в этой сумочке, — сказала американка, показывая Меррику декоративную сумочку. — Я заметила пропажу пару минут назад. Сумочка весь вечер была при мне, если не считать тех двух минут, когда я оставляла ее на столике в дамской уборной.

— Ловкий воришка. Он положил камешки для веса, — заметила Элеонора. — Покажите их.

— Это правда, — кивнула американка и слабо улыбнулась. — Камни с пляжа.