– Ты что творишь, баклан? – зашептал Длинный на ухо недоумевающему Кулаку, – он же тебя уроет за такое. Пойдем отсюда, пока не огребли…

Это забавное происшествие странным образом оживило Стасика. «Ну и фигли, – подумал он, – сам виноват». Последняя фраза относилась к мертвому коридорному и, очевидно, служила индульгенцией для зачатков стасиковской совести.

Они быстро выскочили из бара, прошли по проспекту метров триста, завернули за угол – в какую-то безлюдную подворотню – и остановились.

– Пацаны, надо расслабиться, – заявил Длинный, – что-то у нас день сегодня напряженный.

Стасик поддерживал его всеми пятью конечностями.

Длинный достал пакетик с остатками дури – еще земной, которую они притащили сюда в багаже, – разделил на три равные доли и выдал каждому по «Беломорине». Пацаны забили косячки, закурили, глубоко затягиваясь и задерживая дыхание – чувствуя, как нарастает приятный шум в голове, как отпускают все тревоги и напряги.

– Закурить не найдется? – послышался сзади, со стороны улицы, насмешливый голос.

Стасик закашлялся от неожиданности. Развернувшись, он увидел давешнего дорийца – уже без дамы. Чужак стоял, скрестив руки на груди и расслабленно привалившись к стенке дома.

– Минздрав запарился предупреждать, – набычился Кулак, нагнув голову и направляясь к чужаку. Похоже, он не понимал, как этот щуплый дориец в смешном костюме может помешать ему, четкому пацану с накачанными грудаком и бицухой, спокойно отдыхать от треволнений окружающего мира.

Стасик вздохнул и принялся наблюдать за шоу. Он-то видел разок фильм про дорийцев, знает, как те умеют руками-ногами махать. Длинный, похоже, тоже решил не вмешиваться, благоразумно рассудив, что Кулак может поучиться и на своих ошибках.

Напрасно Стасик ждал шоу: все закончилось очень быстро. Резкий рывок Кулака – и плавное, почти незаметное движение дорийца – и вот землянин лежит на теплом геронийском асфальте и судорожно сжимает свое горло.

«Силен», – подумал Стасик. Кулака почему-то вовсе не было жалко.

Внезапно воздух позади дорийца сгустился, и прямо из ниоткуда появился высокий мужик в блестящем комбинезоне и с прозрачным шлемом на голове. Он аккуратно взял остроухого за локти и будничным голосом сказал:

– Дорогой гость из Союза Доро! Вы мешаете праву на отдых дорогим гостям с планеты Земля. Служба Туризма конфедерации Геронии вынуждена отделить вас от наших дорогих гостей с Земли.

Дориец невозмутимо покачал головой:

– Дорогой служитель гостеприимной Службы Туризма не менее гостеприимной конфедерации Геронии! Я вовсе не мешаю отдыху наших земных друзей на вашей замечательной планете. Я лишь обучаю их основам дорийской борьбы, которые они никогда не смогут узнать, вернувшись на свою родину!

На синей роже под прозрачным шлемом отобразилось сомнение.

– Скажите, дорогие гости с планеты Земля! – обратился эстэшник к Стасику с Длинным. – Действительно ли…

– Да, – крикнул Стасик, опережая Длинного и с силой пихая его в бок, – да, гостеприимный страж, тьфу, то есть турист, то есть… Да, этот человек, млин, то есть дорианец, учит нас этому… Эксклюзивному мастерству дорийского кунг-фу, во! Улучшение навыков кунг-фу входит в наши потребности во время отдыха на вашей гостеприимной планете!

Дориец усмехнулся.

– Спасибо за разъяснение, дорогой гость из Союза Доро и дорогой гость с планеты Земля, – сказал мужик в костюме, – извиняюсь за вмешательство.

И исчез. Телепортируются они, что ли, подумал Стасик.

– Ты че творишь, баклан, – накинулся на него Длинный, – на хрена ты отослал этого, завернутого в фольгу?

– Спокойно, кореш, – сказал Стасик и только теперь подивился собственной храбрости, – эй ты, остроухий! Чего тебе надо?

Чужак осклабился, покачал головой. Снова скрестил худые руки на груди, прислонился к стенке.

– Сам не знаю, на что я надеюсь… Видите ли, дорогие отбросы земного общества, я долгое время изучал прошлое и настоящее вашей планеты. Она мне нравится. Что-то есть в ней такое… притягательное, хоть и порождает она отморозков вроде вас.

Стасик с Длинным от такой наглости дара речи лишились. Уши развесили, рты раскрыли и слушали, как первоклашки – директора на линейке. Только Кулак не слушал; он поднялся на четвереньки и осторожно двигался по направлению к друганам, тихонько матюгаясь и что-то там бормоча про своего папу, который найдет дорийца и анально его покарает. Впрочем, через минуту и он затих – видно, понял, что за пределами Москвы карательные возможности его папы резко стремятся к нулю.