— Скажем, охотник.

— Охотник?

— Да. Некоторые называют меня именно так.

— Охотник на животных?

— Не обязательно. Иногда и на людей.

— И сколько же вы хотите за поимку этого… гм… зверя?

— Ни цента!

Шериф был определенно озадачен таким ответом:

— То есть как? Заранее извиняюсь, мистер Корд, но вы не создаете впечатление человека, склонного к бескорыстный поступкам.

— Тем не менее, это как раз такой случай.

— Вы заставляете меня несколько пересмотреть свои взгляды на мир, знаете ли…

— Я очень рад этому. Впрочем, после встречи со мной убеждения людей часто меняются.

— О, даже так?.. И все-таки я бы хотел узнать причину вашего интереса к нашему городу.

— Я пришел убить зверя, — коротко ответил Пустынный Лис, — и я не возьму за это с города ни единого цента. У меня личные счеты с этим… человеком.

— Так все-таки зверь или человек? — хитро прищурился Макнейли.

— Все-таки человек, — кивнул Корд.

— Что вам о нем известно?

Джейк пожал плечами:

— Собственно, не так уж и много. Убийства происходят стихийно в разных местах. Длятся три-четыре месяца, а затем все на какое-то время прекращается, иногда даже на целый год.

— И давно вы выслеживаете его?

— Несколько месяцев. В конце концов, поиски привели меня в ваш город. Зверь оставляет за собой след из свежих могил.

— Почему вы так уверены, что он по-прежнему здесь?

— Он здесь, поверьте мне. Десять смертей, и только после он уходит.

Шериф нервно заерзал на стуле.

— Значит, еще четверо?

— Значит, еще четверо, — подтвердил Пустынный Лис.

— Кто он? Белый? Индеец? — Макнейли хмуро смотрел в забранное решеткой окно.

— А это имеет какое-то значение?

— Для меня — да!

— Он белый, европеец, такой же, как мы с вами.

— Но откуда вы…

— Боюсь, на этот вопрос я не смогу вам ответить, шериф.

— Ну, хорошо, зачем он это делает, хоть можете сказать?

— Он убийца, только и всего. Он получает ни с чем не сравнимое удовольствие, отнимая чужую жизнь. Он этим живет. Убийства питают его некой… назовем это силой. Они пробуждают в нем желание жить и снова убивать. Он одержим.

— У индейцев есть древние легенды о подобных людях.

— Да, это так, — не стал отрицать Корд. — Человек, способный перекинуться в зверя, — пережиток тотемизма.

— Как вы сказали?

— Не важно. Это всего лишь страшные легенды, не более. Существует особая психическая болезнь, когда человек сходит с ума, считая себя диким зверем, но внешне остается прежним.

— Итак, мы будем искать именно такого человека?

— Нет, мы будем искать зверя.

— Но я не понимаю…

— Этот случай особый, — Пустынный Лис пристально смотрел на шерифа. — Я полагаю, вы не готовы ко всей правде, да и зачем, в общем-то, она вам? Я обещаю убить тварь, причем — бесплатно. Что вам еще нужно?

— Хорошо… — сдался Макнейли, окончательно переставший что-либо понимать. — Когда вы собираетесь его поймать?

— Когда он снова начнет убивать.

— Выходит, жители моего города — приманка?

— В своем роде.

— Но это недопустимо!

— У вас есть встречное предложение?

Шериф не ответил.

«Встречных предложений» у него не было.

Гостиница, которую посоветовал Макнейли, встретила Корда полусонным портье, близоруко таращившимся из-за громоздкой конторки.