— Охренеть! — тихо проговорил совершенно потрясенный Харон.

— Есть ли среди вас нуждающийся в помощи богов? Ибо сегодня утром я снова открыл перекрестки!

Из толпы неуверенно вышел молодой человек в испятнанной застарелой кровью милицейской камуфляжной куртке.

— Назовись, недостойный!

— Меня зовут Михаилом! — испуганно проговорил парень, затравленно поглядывая по сторонам.

— Что именно ты просишь у великих богов?

— Мне изменяет молодая жена! Я хочу прекратить это раз и навсегда.

Апологет ожидал взрыва дружного хохота, но вопреки ожиданиям этого не произошло. Закутанная в лохмотья толпа хранила гробовое молчание.

— Боги услышали тебя. Они внемлют твоей просьбе. Нечестивица будет исправлена. Мне нужна бутылка водки! — неожиданно объявил черный колдун, и Харон, не удержавшись, засмеялся.

Колдун пристально поглядел на чужака. Из толпы вышел немолодой мужчина и, поклонившись, передал длинноволосому бутылку с мутной жидкостью. Колдун выдернул пробку и, поведя носом, удовлетворенно кивнул.

— Самогон тоже подойдет… Итак, я вызываю тебя, Эшу да Капа Прета!

Из-за спины колдуна появились две невысокие девушки в черных одеждах. Они зажгли установленные прямо на мраморных ступеньках свечи, между которыми длинноволосый поставил емкость с сивухой.

— Теперь принесем жертву!

«А вот это уже интересно!» — обрадованно подумал апологет, ожидая, что сейчас на платформу выведут купленных у работорговцев мальчишек.

Однако вместо мальчишек одна из прислужниц в черном принесла живую курицу и точным ударом ножа отсекла ей голову, поливая брызжущей кровью бутылку со спиртным.

— Этот напиток нужно растянуть на целый месяц, — сообщил довольный ходом церемонии колдун. — Обязательно раздели его с женой. Давай ей пить три раза: в начале следующего месяца, в середине и в конце. Выпив напиток, жена навеки перестанет тебе изменять. Ступай же с миром!

Парень подхватил бутылку и, почтительно поклонившись, растворился в толпе.

Колдун поманил Харона пальцем.

Апологет подошел ближе.

— Я вижу новое лицо в нашем уютном тесном мирке, — тихо проговорил бокор. — Человек скептического ума решил посетить обитель древней магии вуду. Скажи, что привело тебя к нам?

Вместо ответа Харон показал металлический жетон.

— Так ты из этих… — разочарованно вздохнул длинноволосый. — Ваши цели и методы мне сугубо противны, но я никогда не отказываюсь от сотрудничества с более сильным противником. Как гласит древняя мудрая поговорка, держи друзей своих рядом, а врагов еще ближе.

— Хирург, если не ошибаюсь? — на всякий случай уточнил апологет, рассматривая удивительные татуировки на груди местного лидера.

— Лучше называй меня бокором.

— У вас занятные тату! Что-то очень знакомое… сублимации сексуальных кошмаров одного известного в прошлом швейцарского художника.

— Ты прав, чужак с поверхности, — улыбнулся бокор. — Честно говоря, не ожидал встретить в метро подобного знатока. Мои татуировки — репродукции картин гениального Ганса Рудольфа Гигера, великого биомеханика зла.

У апологета на счет гениальности швейцарского художника имелось несколько иное мнение, но он благоразумно промолчал.

— Вы действительно верите во все это? — спросил Харон, с опаской оглядываясь на зловеще безмолвную толпу. — Я имею в виду магию вуду?

— Людям необходима надежда, — пожал плечами длинноволосый. — Некий прочный штырь, на котором вращается хрупкая вселенная. Без этого штыря человек ничто, испуганное верещащее животное у входа в черный, кишащий кровожадными монстрами туннель.

Честно говоря, такого ответа Харон не ожидал.

— Вы думаете, все это ложь, — грустно продолжил бокор. — Отнюдь, это не так. Кое-что, возможно, да. Но не все.

— Вы в прошлой жизни были врачом?

— Все верно. Но в метро моему умению места не нашлось.

— Как так?

— Я был нейрохирургом.

— Но вы все равно моли бы помогать людям…

— Мои незримые покровители запретили делать это!

Харон чувствовал себя немного не в своей тарелке. Он так и не смог раскусить этого загадочного человека, страдающего, судя по всему, тяжкой формой неизлечимой шизофрении.

— Меня интересуют мальчишки в возрасте десять-двенадцать лет…

— У нас на станции мало детей, — ответил бокор.

— А те, которых вы недавно приобрели у рейдеров?

— Мы уже принесли их в жертву Эшу да Капа Прета.

— Что?

— Всех, кроме одного, — зловеще улыбнулся колдун и, выхватив из-за спины длинный нож, попытался ударить Харона в горло.

Апологет увернулся, отводя крепкую, как стальной прут, руку бокора в сторону.

Вибрирующий гул сотряс мраморный пол станции.