До самого моего замужества и переезда в Джидду (в Саудовской Аравии) мой жизненный опыт ограничивался домом, школой, родным городом и родной страной — Сирией.

Я гордилась своими родителями. Когда выросла достаточно, чтобы понимать слова окружающих, то узнала, что люди с теплотой отзываются о внутренней и внешней красоте нашей семьи. Конечно, мне нравилось, что нас уважают за хороший нрав, но моей девичьей гордости больше всего льстило, когда хвалили нашу внешность.

Отец занимался торговлей, традиционным для мужчин-арабов этого региона способом добывать хлеб насущный. Я почти ничего не знала о работе и ежедневных занятиях отца, ведь согласно нашим традициям дочери не навещают отцов на работе. Я знаю, что он был трудолюбив, уходил из дому рано утром и возвращался только вечером. Его трудолюбие обеспечило достаток нашей семье. Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что отец мягко относился к дочерям. С сыновьями он вел себя строже — их шалости нередко вынуждали его проявлять бдительность.

Мама вела хозяйство и заботилась о наших личных нуждах. Она превосходно готовила и тщательно следила за домом. Имея мужа, трех сыновей и двух дочерей, она трудилась не покладая рук. Большую часть времени мама проводила на кухне. Я никогда не забуду, какими вкусными блюдами она нас угощала. День начинался восхитительным завтраком из яиц, сыра, масла, творога с медом, хлеба и джема. На обед мы часто ели хумус, приготовленный из нута со специями, разные овощи и плоды с нашего огорода: только что снятые с грядки огурцы и помидоры, маринованные в мятном рассоле баклажаны с рубленым чесноком и орехи пекан. Ужинали мы обычно между семью и восемью вечера. Наши голодные взгляды с радостью устремлялись на тарелки, где дымились чудесные мамины кушанья: рис с горохом, долма, окра и киббе — особенно популярное арабское блюдо, состоящее из рубленой баранины и вареной пшеничной крупы, смешанных с солью, перцем, луком и другими специями.

Конечно, мы с сестрой помогали маме по дому, но наши обязанности были совсем легкими по сравнению с мамиными. Я аккуратно заправляла постель, мыла посуду, а в те дни, когда не занималась в школе, помогала на кухне.

Мать пристально следила за дисциплиной в семье, была непререкаемым авторитетом для всех детей. Сказать по правде, в детстве я боялась хоть в чем-то нарушить строгие правила поведения в обществе, установленные мамой для дочерей. Это весьма характерно для наших традиций, ведь дочери — это сияющие звезды в семье, они должны быть совершенны во всем. Мальчишкам обычно позволяют перебеситься — это в порядке вещей. Но если дочь ведет себя неподобающим образом, она может навлечь страшный позор на всю семью в глазах общества. Если б я серьезно нарушила своим поведением принятые устои, это могло бы сильно затруднить моим родителям поиск семей, которые захотели бы породниться с их детьми. Безрассудные поступки девушки могут лишить ее братьев и сестер надежд на достойный брак.

Когда я была подростком, матери не нравилось, как я одеваюсь. Она была консервативной мусульманкой: покрывала голову платком и носила платье, окутывавшее ее с головы до пят. Я же восставала против традиционной одежды и сопротивлялась просьбам матери одеваться скромно. Носила красивые яркие платья, не такие старомодные, как мамины. Летом отказывалась надевать блузки с длинным рукавом и юбки, доходившие до щиколоток. Я без стеснения спорила с матерью, если она выражала неудовольствие в отношении моей современной манеры одеваться. Сейчас я стыжусь того, что доставляла ей столько огорчений.

Помню, какую гордость испытывала, когда впервые пошла в школу. Я носила обычную школьную форму для девочек: сначала длинную рубаху, пока была еще маленькой, а когда пошла в средние классы и уже не могла игнорировать настояния моей матери, то ради соблюдения приличий стала надевать пиджак поверх платьев.

Я обожала школу! Она позволяла мне расширить маленький мирок, в котором я жила, впустив в него, наряду с членами семьи, новых друзей и учителей, в головах которых помещалось столько разных знаний, что я всегда удивлялась, как их черепушки не лопнут. Я была любознательным ребенком и читала книги так часто, как только возможно. Больше всего любила увлекательные рассказы о дальних странах и людях, которые там живут. Вскоре я поняла, как много общего у меня со всеми девочками моего возраста, независимо от того, в какой части света они живут.

По нашим традициям, мальчики и девочки школьного возраста редко встречаются за пределами домашнего и семейного круга. Так что в школе моей были только девочки. Я познакомилась со многими ученицами из неимущих семей, и их бедность преподала мне один из важнейших уроков в жизни. В особенности хорошо я помню одну подругу, семья которой была настолько бедна, что отец не мог купить необходимые школьные принадлежности и даже еду, чтобы перекусить в обеденное время. Не задумываясь, как это может повлиять на мое собственное благополучие — ведь наша семья тоже была весьма скромного достатка, — я делилась с моей маленькой подругой деньгами и едой, а также всем необходимым для уроков. И чувствовала величайшее счастье, видя, как она радуется.

С тех давних пор я узнала, что радость, которую ощущаешь, поделившись с кем-то, будет намного полнее, если отдашь последнее. Ведь слишком легко быть щедрым, если у тебя всего в изобилии.

Мне вспоминается еще одна девочка, у нее часто глаза были на мокром месте. Вскоре я узнала, что ее отец недавно развелся с матерью. Моей бедной подружке даже не разрешали видеться с мамой — ей приходилось жить с отцом и его новой женой. Мое чувствительное сердце ныло, когда я задумывалась о ее беде, ведь каждый ребенок хочет быть рядом с матерью. Я поняла, что делиться — не всегда значит давать другому деньги или вещи; иногда лучший подарок — забыть о собственных проблемах и выслушать другого, разделить его душевную боль.

Недавно я случайно встретилась с ней, той подругой моего детства. И сердце мое запело от радости, когда она сказала, что зрелая пора ее жизни оказалась счастливой. Она удачно вышла замуж. И меня не удивило, когда я услышала от нее, что величайшую в жизни радость ей приносят дети.

Школа дарила мне много новых впечатлений и давала возможность расширить свои горизонты. Но помимо школы у меня были разнообразные увлечения, добавлявшие остроты в мою жизнь. Вопреки представлениям многих людей о консервативности жизни мусульманок, я занималась спортом и научилась весьма искусно играть в теннис. Правда, я никогда не носила специальную одежду для тенниса, а играла в длинном платье, чтобы не было видно ног, когда скачешь по площадке, и в удобных туфлях. Я тренировалась часами. Моя цель заключалась в том, чтобы отбить мяч в нужном направлении или вернуть подачу с такой силой, что сопернице оставалось только стоять с открытым от удивления ртом. Но, по правде, я относилась к теннису в первую очередь как к развлечению. Даже сегодня живо вспоминаю звонкий смех, раздававшийся на площадке, когда мы с подружками играли в теннис.