– Михельсон кое-что знал. Должен был знать.

– Что именно?

– Данные о некоторых фирмах, которые мы не можем запросить официально. Офшоры. Знаете, что это такое?

– Да. Но давай с самого начала. Какой интерес имеет североамериканская разведслужба к офшорам и что она хотела найти?

– Об этом лучше расскажет другой человек.

– Кто именно?

– Тот, кто знает эту ситуацию от начала и до конца. Думаю, вы проголодались…

– Это так.

– В таком случае – я знаю место, где нас накормят и не возьмут за это лишних денег…

Вообще-то, лучше было бы сразу ехать в посольство, тем более с тем чемоданчиком, что был у Тигера. Но есть я и в самом деле хотел.

Местом этим оказался отель «Уотергейт», здоровая бетонно-стеклянная махина на побережье Потомака. Ресторан назывался «600» и считался одним из лучших мест Вашингтона, где можно пообедать и, возможно, встретить при этом весьма примечательных личностей.

По моему разумению, в таких местах нужно заранее заказывать столик, однако же нас пустили без проблем. А вот дальнейшее оказалось сюрпризом – за одним из столиков в глубине зала, рядом со стеной, сидел человек по имени Джеффри Пикеринг, бывший посол Североамериканских соединенных штатов при дворе покойного шахиншаха Мохаммеда. Выглядел он в своей родной «среде обитания», так сказать, не в пример лучше, чем в Тегеране – никакого пепла на пиджаке, великолепно подобранный в тон галстук. Я, признаться, выглядел намного хуже после всех перипетий…

– Рад вас видеть… – Мистер Пикеринг приподнялся со своего стула, мою руку пожал двумя руками, как принято на Востоке. – Не ожидал вас увидеть так скоро…

– Да… последний раз мы виделись при не самых лучших обстоятельствах.

Дункан осмотрелся по сторонам.

– Пойду, выясню, что там с официантом…

Когда майор ушел, я испытующе посмотрел на Пикеринга.

– Мне казалось, что вы голосуете за демократов.

Бывший посол махнул рукой.

– Пустое… Вам не кажется, что разделение на демократов и республиканцев потеряло всяческий смысл? Я недавно узнал о том, что за двадцатый век партийное распределение по штатам поменялось более чем на восемьдесят процентов, то есть четыре пятых населения страны в корне изменили политические предпочтения. И программы тоже сблизились – и предпоследний президент, и последний использовали центристскую программу. Сейчас речь идет только о том, есть ли у тебя достаточно мужества открыть глаза и осмотреться, или ты предпочитаешь жить в темноте.

– В темноте уютнее.

– Да, но дело не в этом. В университете я был леваком, даже Троцкого почитывал. Сейчас я остаюсь левым, но уже не леваком. И с удивлением вижу, что и левые и правые говорят об одном и том же, только разными словами. Разве не забавно?

Я улыбнулся.

– Забавно? – испытующе посмотрел на меня Пикеринг.

– Мне только что вспомнилось определение неоконсерватора. Сказать?

– Давайте.

– Неоконсерватор – это либерал, которого реальность схватила за глотку. Вы уверены, что находитесь по ту сторону баррикад?

– Уверен. Просто мы трезво смотрим на вещи и понимаем, где друзья, а где враги.

– И где же находятся ваши враги?

– За океаном. Но не там, где мы их привыкли искать. Наши враги – на небольшом острове, который вообразил, что в его власти руководить всем миром.

– Интересно…

Вернулся майор Тигер, следом шел официант. Заказали table d’hote [54] , потому что времени сидеть и ждать не было.

– Мистер Воронцов хотел бы узнать причины нашего интереса к мистеру Михельсону, – негромко сказал Тигер, обращаясь к Пикерингу.

– Разумно… – Пикеринг утвердительно кивнул головой, – я бы тоже задал подобный вопрос. Интерес наш заключается в том, что мы подозреваем его в прямой причастности к контрабандным поставкам запрещенных технологий и материалов, в том числе ядерных, в третьи страны. Он финансирует и организовывает нелегальные сделки, обслуживая их прежде всего с финансовой и юридической точек зрения. Мы так полагаем, что он имеет прямое касательство к факту ввоза в нашу страну известных вам изделий.

Я недоуменно посмотрел на Пикеринга.

– То есть… вы знаете об этом?

– Да, знаем. А вы считаете, что североамериканское посольство в Тегеране ни черта не делало?

– Тогда почему же вы не предотвратили это?

– По нескольким причинам. Они очень хитро поступили – использовали канал, который в свое время использовали мы сами. Например, для определенных поставок во Францию, в обход международных договоренностей [55] . Мы не можем официально вести расследование, потому что всплывут на поверхность и наши прежние дела.