Шрифт:
Но мыть пол не позвали, хотя и предложила любую такую помощь. Попросили написать рассказ. А он-то у меня и не получается. Во-первых, писать стихи можно и в кухне, вперемешку с другой работой, а рассказ — надо засесть. А во-вторых, даже и засев, вижу, что не умею. И очень страдаю: такой наплыв мыслей, столько сюжетов и всего прочего, но скачу, как блоха, с одного на другое и ни на чем не могу остановиться. Только наткнусь на что-то — некогда. <…>
В Горбове все трогательно: и «ять», и протертое пальто, и нечто вроде чувства «виноватости» или тихого отчаяния перед надвигающейся старостью и глухотой. И я словно чувствовала себя виноватой перед ним, человеком и писателем, за свою «очень относительную молодость» и бодренький вид.
А князь, маленький и сгорбленный, как стручок (я ожидала высокого, усатого, с холодными глазами), похожий на писчего дьячка, удивил меня своей кипучестью и быстрым переходом к «делу» от всяких сантиментов. Очень хотелось попасть на собрание писателей, но совсем расквасилась и почти залегла. И так совершенно обчихала двух первых знакомых. По этой же причине еще никого из рекомендованных Вами — не видела.
<…>
10 февраля 1970. Париж (вчера не успела закончить письмо)
Была здесь одновременно с Вами, по-видимому, Тая Жаспар, целых шесть месяцев. Получила от нее письмо оттуда: видела мою «Ракушку» [110] — рада, что я начала писать, хотя бы и в «дрянном журнале»… Не задирайтесь с ней через прессу только — она в Киеве, и это она устроила мне вторую поездку к тете Нине по частной визе.
Ваше стихотворение о мече <…> мне очень понравилось именно старинностью. Но я вообще люблю такое: замки, гербы, мечи. Мне только не очень понравились две последние строфы, но, может быть, я и ошибаюсь, м.б., закончить без них или приписать еще одну без всяких дев <…>.
110
«Ракушка» — стихотворение Лариссы Андерсен из таитянской серии, опубликовано в журнале «Возрождение» (1969. № 214) См. наст. изд.
Я вижусь с одной дамой, женой покойного издателя [111] . Еще в России он знал всех больших поэтов, и в расцвет парижской эмигрантской жизни у них встречались многие. Она говорит, что все вечно переругивались, завидовали, шипели. И все это ушло…
А впрочем, может быть, люди ушли, а написанное как-никак осталось. Будет ли ему место под солнцем? Где?
Большое спасибо за китайскую Богоматерь и за портрет владыки Иоанна. Этот человек встречался и Вам, и мне (и многим) в самые незабываемые минуты <…>.
111
Речь идет о санкт-петербургском издателе Руманове и его жене Лидии (биографические данные не установлены). После революции эмигрировали во Францию.
И я сама, и квартира по-прежнему в мерзком виде. Первое угнетает мужа, второе — меня. Но даже не очень. Мне так надоело вечно устраиваться «на пока», не всерьез <…>.
14 марта 1971. Париж
Милая Мэри, спасибо за чудное стихотворение Ивана Елагина [112] . Кажется, из всех заграничных поэтов я начинаю его «залюбливать» больше всего.
Мы опять переезжаем. Опять нападает истерика <…> я буквально болею. К тому же в последнее время у меня завязались разные интересные знакомства. Вижусь с Можайской [113] , с Прегель [114] , познакомилась с Шаховской [115] , ей, как она говорит, понравился мой не то очерк, не то «некролог» об одном таитянском художнике (русском) [116] , она собирается его напечатать. И еще просила что-нибудь присылать. Паршиво только то, что я всегда считаюсь светской дамой, так как муж иностранец, и сразу же мне предлагают отказаться от газеты в пользу бедных. От газеты-то я откажусь, так как неизвестно, сколько я буду писать, — опять ведь придется устраиваться и переворачивать старый дом и сваленные ящики с вещами, когда-то ведь надо это сделать, но в принципе это начинает меня расстраивать.
112
Елагин (наст, фам. Матвеев) Иван (Зангвил) Венедиктович (1 декабря 1918, Владивосток - 8 февраля 1987, Питтсбург, США) — поэт, переводчик, литературовед. Сын поэта-футуриста Венедикта Марта (Матвеева) Детство провел в Харбине. В 1923 г вернулся в Россию. Жил в Москве, Саратове, Ленинграде, Киеве. 1941-й застал студентом Киевского медицинского института. Во время войны вместе с женой, поэтессой Ольгой Анстей, был вывезен в Германию, где в 1945-м оказался в лагере для перемещенных лиц в американской зоне оккупации. Псевдоним Елагин выбрал в 1940-е годы. Первые сборники стихов вышли еще в Германии. «По дороге оттуда» (1947), «Ты, мое столетие!» (1948) сделали его знаменитым в среде русской эмиграции. Известны доброжелательные отзывы И. Бунина, Г. Иванова. В 1950-м уехал в США, работал журналистом, одновременно учился в Колумбийском, затем в Нью-Йоркском университетах. В 1969 г. получил степень доктора филологии. Преподавал в Нью-Йоркском университете и университете Питтсбурга. Издал около 10 сборников. С конца 1980-х творчество Елагина стало известно в СССР.
113
Можайская (в замужестве Емельянова) Ольга Николаевна (1896-1973, Париж) — поэтесса, писательница. Печаталась в парижском журнале «Возрождение», в «Новом журнале».
114
Прегель Софья Юльевна (20 августа (по др. данным, 1 сентября) 1897, Одесса-26 июля 1972, Париж) — поэтесса, мемуаристка. Родилась в семье известной пианистки Раисы Глазер и нефтяного магната. Училась в театральной студии, выступала в Одесском музыкальном театре. После революции эмигрировала — сначала в Берлин, потом в Париж. Здесь после Второй мировой войны финансировала убыточное издательство «Рифма», помогая поэтам. Сама выпустила три сборника стихов: «Разговор с памятью» (Париж, 1935), «Солнечный произвол» (Париж. 1937), «Полдень» (Париж, 1939). Позже перебралась в Нью-Йорк, где в 1942 г. вместе с М. Слонимом организовала и 8 лет оплачивала издание журнала «Новоселье», ставшего одним из самых заметных явлений в истории русской эмигрантской литературы. В конце жизни выпустила трехтомник «Мое детство» (Париж, 1973). Архив С.Ю. Прегель находится в Библиотеке штата Иллинойс (Урбана).
115
Шаховская Зинаида Алексеевна (12 сентября 1906, Москва - 11 июня 2001,Париж) — поэт, прозаик, литературный критик, мемуарист. Княгиня, одна из самых известных представителей первой волны русской эмиграции. В 1920 уехала с семьей из России во Францию. Во время Второй мировой войны участвовала во французском Сопротивлении. Награждена орденом Почетного легиона (высшей наградой Франции). Как журналист участвовала в Нюрнбергском процессе после окончания войны. Позже жила некоторое время в Москве (муж С. Малевский-Малевич работал в посольстве Бельгии). Была главным редактором газеты «Русская мысль» (1968-1978). Широкую известность Шаховской принесли романы, написанные по-французски под псевдонимом Жак Круазе. Под своим именем она издала два сборника стихов: «Уход» (1934), «Дорога» (1935). В 1975 г. в Париже вышла книга очерков-воспоминаний З. Шаховской о русских писателях-эмигрантах «Отражения».
116
Грэс — см. примеч. выше. Статья Л Андерсен «Грэс, Таити» была опубликована в газете «Русская мысль» весной 1971 г. (Вырезка без даты в архиве Л.Н. Андерсен.).
<…>
Хорошо бы и для моего престижа в доме иметь хоть маленькие, заработанные самой деньги. Но, конечно, с «Русской мысли», а тем более с «Возрождения», много не наберешь. А пока не выясним окончательно, где же будем жить, нечего вообще и начинать ничего такого.
Нашли мы было чудную квартирку около Парижа. Идеал: леса вокруг, замок даже, недалеко и Париж, пожалуйста, садись и поезжай. Нет, не хочет, да и дороговато все около Парижа. А в самом — и подавно.
В общем, пишите мне после 30 марта в Марсель. Мой муж покончил со своей службой в прошлую пятницу.
<…>
Можайская водила меня на день рождения Бориса Зайцева. Было очень много народу — актеры и писатели, со многими познакомилась. В том числе и с Терапиано [117] , который мне сказал, что из-за меня должен был выдержать войну. Там была и Одоевцева. И очень старалась выяснить: обижена я или нет. И почему не прислала стихов.
Дело в том, что перед самым отъездом в Россию я получила от нее письмо с предложением дать стихи для «Возрождения». Ее выбрали собирать разных поэтов для отдела поэзии. Вы, наверное, об этом знаете. А у меня даже не было времени ей ответить, и я ответила только по приезде, когда уже было поздно — в первую книгу. И стихов не послала, так как они где-то завалены и некогда их «почистить». Она решила, что я все еще обижаюсь. Мне было очень смешно от таких сложных переживаний, но стихов я все же еще не послала <…>.
117
Терапиано Юрий Константинович (9 января (по др. данным, 21 октября) 1892, Керчь - 3 июля 1980, Ганьи, Франция) — поэт, прозаик, критик. Окончил керченскую Александровскую классическую гимназию (1911), Киевский университет Св. Владимира (1916), был призван на военную службу. Окончил военное училище прапорщиком. Воевал на стороне Белой армии. Эвакуировался из Крыма с остатками Добровольческой армии; из Константинополя перебрался во Францию, где провел более 50 лет. Принимал активное участие в литературной жизни «русского Парижа», лично и близко был знаком со многими, в том числе выдающимися, писателями и поэтами русского зарубежья. В 1926 дебютировал в литературном отделе газеты «Дни», которым заведовал В.Ф. Ходасевич. Сотрудничал в газете «Последние новости», в журнале «Новый дом» — писал стихи, критические статьи, литературные рецензии С 1955 по 1978 г. вел литературно-критический отдел в газете «Русская мысль». Издал несколько сборников стихов: «Лучший звук» (1926), «Бессонница» (1935), «На ветру» (1938). Незадолго до смерти начал работать над книгой «Литературная жизнь русского Парижа за полвека (1924-1974): Эссе, воспоминания, статьи». Книга, составленная Ренэ Герра и Александром Глезером, издана после его смерти (Нью-Йорк: Третья волна, 1987; Париж: Альбатрос, 1987).
Зайцеву я представилась так глупо, что до сих пор самой смешно. Я была ошарашена таким сборищем русских и так зевала вокруг, что заикнулась и вроде забыла, что надо в таких случаях сказать, когда меня ему представили. Но это тоже неважно.
В России я была две недели, четыре дня в Москве и остальные дни — в Киеве. В Киеве было ужасно, так как моя тетя живет в очень неудобных условиях и так как она больна. Я думаю, у нее рак. После моего отъезда ее отправили в больницу. Поэтому я и не дождалась лета, чтобы ехать «надольше», и правильно сделала.