Агния вдруг поняла, что ошиблась с нарядом. Хотела выглядеть скромнее, сдержанней, а в результате оказалась здесь самой стильной. И Эдуард буквально с первого мгновения, как увидел ее, преисполнился этой свирепой, торжествующей мужской радостью: «А моя женщина – самая лучшая!»

И зрители в зале видели эту влюбленность Эдуарда в нее, в Агнию, и не могли не умиляться. Все, все здесь были свидетелми чудесной сказки – о прекрасной принцессе и мужественном принце.

– Эдик… зачем ты объявил, что я твоя невеста?

– Ты сама об этом сказала мне на днях. Помнишь?

– Я это сказала, чтобы прекратить драку.

– Значит, ты не держишь слова? – улыбнулся Орехов.

– Господи, да ты же сам все знаешь, все понимаешь… Зачем ты так? – взмолилась Агния.

– Ты все равно моя, – улыбаясь, невозмутимо парировал Эдуард.

«И как с ним, с таким, говорить о Грише?!» Но пускать дело на самотек тоже было нельзя. Она больше не бедная овечка…

– Эдик, я не твоя, – упрямо, нетерпеливо возразила Агния. – Я пришла с тобой поговорить о Грише Харитонове, а ты…

– При чем тут Гриша Харитонов? – улыбнулся опять Эдуард, но на этот раз его улыбка показалась Агнии оскалом.

– Ты устроил его арест!

– Меня там не было.

– Но у тебя есть связи, возможности… Это ты сделал, ты!

– А чего ты так переживаешь из-за этого Харитонова? Кто он такой?

– Эдик, я хочу, чтобы его выпустили… Он невиновен!

– О, много ты знаешь – кто виновен, кто нет… – фыркнул Эдуард.

Агния не знала, как еще можно было воздействовать на Орехова.

– Значит, ты отказываешься помогать? – с детским отчаянием, обиженно спросила она.

– Да.

– Тогда я ухожу.

Она дернулась, но Эдуард моментально перехватил ее:

– Стоп.

– Я сейчас всем скажу, на весь зал, что никакой свадьбы не будет. Можно микрофон? – Агния потянулась к ведущему. – Я хочу кое о чем заявить…

Эдуард, танцуя, развернул Агнию, увлек в другой конец площадки.

– Если ты хоть слово скажешь, ты вовек своего Гришу не увидишь, – мрачно, зло, без тени улыбки произнес он.

– Значит, это все-таки ты устроил…

– И я не то еще могу устроить. Мало не покажется! Живым и здоровым твой Гришенька из тюрьмы не выйдет!

Агния сникла.

– Давай так договоримся – я делаю так, что Харитонова отпускают на все четыре стороны, а ты – выходишь за меня. Как?

Она молчала.

– Я тебя люблю. Я тебя люблю. Я тебя люблю, – словно заклинание, произнес Эдуард, обдавая ее своим горячим дыханием. – Я тебя на руках буду носить. Ты никогда – слышишь, никогда! – не пожалеешь о том, что стала моей женой.

Агния молчала.

– Что же ты? Отвечай! – Он слегка встряхнул ее.

– Я устала…

Этот ответ вдруг умилил его, вызвал у него приступ мучительного восторга:

– Устала… Она устала, девочка моя… самая сладкая… – Он неистово принялся целовать Агнии руки. – Устала… Агния… ангел! Любимая! Самая-самая любимая!..

Орехов подвел ее к столу, за которым сидела Марина:

– Вот, посиди. Отдохни, детка…

К Эдуарду подошел Михаил Михайлович с бокалом:

– Эдик, друг, я так рад за тебя… Я тебе сразу сказал – это не девушка, это мечта…

– Агния… – подала голос Марина. – Ты правда выходишь за него замуж? За Эдика?

– Нет, – шепотом ответила Агния. – Это все его фантазии. Но он меня не заставит. Я не знаю, как от него отвязаться! – сквозь зубы пожаловалась она.

– Я тебя не понимаю, – прошелестела Марина.

– Чего ты не понимаешь?

– Это же Эдик. Эдик Орехов. Как его не любить… – улыбнулась Марина.

– Ты же монахиня! – возмутилась Агния.

– Я не монахиня, я послушница. Я еще не принимала постриг. Я вполне могу вернуться в мир, выйти замуж, родить детей…

«Да что с ней говорить! – пришла в отчаяние Агния. – Она же до сих пор этого Орехова любит! Двадцать лет в монастыре просидела, а так и не смогла забыть его…»

Агния достала из сумочки сотовый.

– Ты кому звонишь? – из-за плеча моментально вынырнул Эдуард.

– Да отцу я звоню, отцу… – Агния повернула телефон экраном к Эдуарду. – Видишь? У меня отец в больнице… Я выйду в коридор, ладно? Там тише…

– Если ты уйдешь… – свистящим шепотом начал Эдуард.

– Я не уйду, – твердо ответила Агния.