Прибавление. Полнота истины предполагает, что понятие обладает наличным бытием и что это его бытие ему соответствует. В праве воля имеет свое наличное бытие в некотором внешнем; дальнейшее развитие заключается в том, что воля должна иметь это наличное бытие в самой себе, в некотором внутреннем; она должна быть сама для себя субъективностью и ставить себя перед самой собою. Это отношение к себе есть утвердительное отношение, но она может его достигнуть лишь через снятие своей непосредственности. Снятая в преступлении непосредственность ведет, таким образом, через наказание, т.е. через ничтожность этой ничтожности, к утверждению – к морали.{124}

{127}Точка зрения морали есть точка зрения воли, поскольку она бесконечна не только в себе, но также и для себя (предшествующий параграф). Эта рефлексия воли внутрь себя и ее для себя сущее тожество в противоположении к в-себе-бытию и непосредственности и развивающимся в нем определенностям определяет лицо дальше, делает его субъектом.

Так как субъективность теперь составляет определенность понятия и отлична от него как такового, от в себе сущей воли, а именно, так как воля субъекта, как воля для себя сущего единичного, вместе с тем есть (она еще имеет непосредственность также и в ней), то эта субъективность составляет наличное бытие понятия. Для свободы, следовательно, определилась более высокая почва; в идее есть теперь сторона существования или ее реальный момент, субъективность воли. Лишь в воле как субъективной может быть действительной свобода или в себе сущая воля.

Вторая сфера, мораль, представляет поэтому в целом реальную сторону понятия свободы, и процесс, происходящий в этой сфере, состоит в том, что ближайшим образом лишь для себя сущая воля, которая непосредственно лишь в себе тожественна со в себе сущей или всеобщей волей, снимается со стороны этого различия, в котором она углубляется внутрь себя, и полагается для себя как тожественная со в себе сущей волей. Это движение есть, таким образом, обработка предлежащей нам теперь почвы свободы, субъективности, которая сначала абстрактна, именно, отлична от понятия; конечный же этап этого движения состоит в том, что она становится адекватной понятию и получается благодаря этому подлинная реализация идеи; субъективная воля определяет себя также и к объективной и, следовательно, истинно конкретной воле.

Прибавление. В строгом праве не имел значения вопрос о том, каков мой принцип или каково мое намерение. Этот вопрос о само{128}определении и мотиве воли, также как и вопрос об умысле, появляется здесь, в области морали. Когда человек желает, чтобы о нем судили по его самоопределению, он в этом отношении свободен, как бы ни сложились внешние определения. В это внутреннее убеждение человека невозможно вторгнуться; над ним нельзя совершить насилие, и моральная воля поэтому недоступна. Ценность человека определяется его внутренним поведением, и точка зрения морали есть, таким образом, для себя сущая свобода.

Самоопределение воли есть вместе с тем момент ее понятия, и субъективность есть не только сторона ее наличного бытия, но также и ее собственное определение (§ 104). Воля, определенная как субъективная, для себя свободная воля, ближайшим образом как понятие, сама обладает наличным бытием, чтобы быть как идея. Точка зрения морали есть поэтому по своей структуре (in seiner Gestalt) право субъективной воли. Согласно этому праву воля признает и есть нечто лишь постольку, поскольку оно принадлежит ей, поскольку она в нем есть для себя как субъективное.

Примечание. Процесс развития точки зрения морали, каким мы его охарактеризовали выше (см. примечание к предшествующему параграфу), носит с этой стороны характер развития права субъективной воли – или выражаясь иначе, развития способа ее наличного бытия, – так что она определяет дальше познанное ею в ее предмете своим и доводит последнее до того пункта, где оно становится ее подлинным понятием, объективным в смысле всеобщности.

Прибавление. Все это определение субъективности воли есть, в свою очередь, целое, которое, будучи субъективностью, должно обладать также и объективностью. Лишь в субъекте может реализоваться свобода, ибо он представляет собою подлинный материал для этой реализации; но это наличное бытие воли, которое мы назвали субъективностью, отлично от в себе и для себя сущей воли. От этой другой односторонности простой субъективности воля именно должна освободиться, чтобы стать в себе и для себя сущей волей. В морали дело идет именно об особенном интересе человека, и в том-то именно и состоит высокое значение последнего, что он знает и определяет самого себя как абсолютного. Необразованного человека давление сильных и определение природы гнут куда угодно, дети не обладают моральной волей, а дают определить себя своим родителям; но образованный {129}внутренне становящийся человек хочет, чтобы он сам пребывал во всем том, что он делает.

Поэтому субъективная воля, как непосредственная для себя и отличная от в себе сущей воли (§ 106, примечание), абстрактна, ограничена и формальна. Но субъективность не только формальна, но и составляет в качестве бесконечного самоопределения воли формальное в последней. Так как оно в этом своем первом выступлении в единичной воле еще не положено как тожественное с понятием воли, то моральная точка зрения есть стадия отношения и долженствования или требования. – А так как диференция субъективности содержит также и определение, противоположное объективности как внешнему наличному бытию, то здесь получает место также и точка зрения сознания (§ 8), – получает место вообще точка зрения диференции, конечности и явления воли.