Шрифт:
— Никакая я не Красавица!
Вот уж кем я никогда себя не считала. Глядясь в зеркало, я не раз подмечала, что могла бы ею быть, если бы не странного цвета волосы и глаза зеленовато-голубого оттенка, слишком светлые для нормальных. Слишком необычные, чтобы считаться прекрасными.
— И я ни за какие шиши не собираюсь здесь погибать!
Человек присел у своей решетки и спросил:
— Почему, в таком случае, ты сюда попала?
— Если бы знать! Я хожу себе спокойно по Французскому рынку, как вдруг на меня бросается какой-то странный тип, который таскает с собой повсюду щит и кинжал!
— Французский рынок? — приглушенно переспросил мой собеседник, — В городе? В Новом-два?
— Ага, — нехотя ответила я, — А при чем тут Новый-два?
— Сыны Персея, — откликнулся тот, — Ловцы . Им в город доступ воспрещен. Черт возьми, — сдавленно ругнулся он, — Она нарушила пакт.
— Простите, если я немного не в курсе дел, но кто такие эти чертовы ловцы ? И что означает этот ваш пакт?
Нынешний — вернее, уже бывший — пакт подразумевал соглашение между Новемом и Ею, заключенное после нашествия ураганов. Мы передали Ей ловца , предавшего Ее, в обмен на обещание впредь не разрушать наш город. В переводе с греческого означает «монстр». Любое существо, которое не является человеком. Сыны Персея охотятся на них — на несчастных горемык, которых сотворила сама Ведьма.
Существо с птичьими повадками снова заклекотало от смеха, и я даже представила, как оно подпрыгивает, передразнивая:
— Ведьма! Ведьма, Ведьма, Ведьма!
— Заткнешь ли ты… чертовка… свой клюв? — раздраженно произнес прежний голос.
— Раз уж Она на это пошла, ты, вероятно, очень опасна для Нее. Кто ты? — обратился ко мне мой собеседник, не обращая внимания на перепалку других заключенных.
— Ответьте вы первым. Кто такая Ведьма?
В коридоре послышались шепотки, неясные, неуверенные, повторявшие одно лишь слово. Постепенно оно обрело форму.
Афина.
У меня волосы едва не встали дыбом, когда я расслышала в общем хоре птичий, исполненный ужаса сип:
— Афина!
10
От недоверия к ним я расхохоталась, и отрывистое эхо разнеслось по всему коридору, постепенно угаснув и сменившись монотонным и навязчивым стуком капающей воды о камень. Сначала вампиры, чародеи и оборотни. А теперь еще вот это…
То же самое, должно быть, ощущала Алиса, когда упала в кроличью нору.
Никто в окрестных камерах не шевелился, все примолкли. Я решила, что мой вызванный неведением смех только пуще опечалил обитателей подземной темницы. Он, вероятно, живо напомнил им о первой проведенной здесь ночи, исполненной ужаса и неверия в происходящее.
— Вы уже давно здесь? — обратилась я к прежнему собеседнику.
— Мысли о времени лишь ускоряют наступление безумия, — кротко произнес тот, — Лучше не спрашивай. Никому из нас не хочется об этом думать… Что ж, пусть…
— А Афина… это, что ли, та греческая богиня, которая ошивается на Олимпе?
— Она самая. И к несчастью для нас, она очень даже настоящая.
Под тяжестью этого известия я понурилась, недоверчиво моргая и бессвязно лепеча какую-то ерунду. Что за фигня здесь происходит? И почему, черт возьми, я никак не очнусь от этого чудовищного бреда? Боги не выдуманы… Мне нечего было возразить на заявление, которое совершенно сбило меня с толку. Оставалось только усесться у решетки, крепко стискивая железные прутья. Самое фантастичное, что меня угораздило чем-то прогневать одного из ныне здравствующих богов! По всей вероятности…
Я подтянула коленки к груди, обхватила их руками и, поникнув головой, тихо вздохнула:
— Что-то не верится…
Человек в камере наискосок добродушно усмехнулся; вероятно, от сидения в подземелье у него обострился слух. Я вскинула голову и поинтересовалась:
— Что же, они и вправду существуют, эти боги?
— Некоторые — да. Мы все знаем про мифы, изучали их в школе. Какие-то из них — чистейший вымысел, но есть и те, что имели или имеют под собой реальную основу. А среди богов найдутся такие, кто ни разу не упомянут в анналах истории человечества. Они и поныне скитаются по земле. Пантеоны теперь не те, что бывали прежде. Эра богов давно миновала, и в наши дни они борются за выживание совсем как простые смертные. Они искоренили целые расы, ниспровергли и бросили в заточение прежних идолов… Сейчас осталось всего два пантеона. Их составляют те, кто вышел победителем в войнах и долгом соперничестве. Афина с превеликим удовольствием стерла бы с лица земли всех своих неприятелей. В ожидании, пока мечта сбудется, Она тешит себя плетением интриг и мстительных замыслов.
— Чем же вы провинились, если она так взбеленилась на вас?
— Я рожден, чтобы властвовать, — рассмеялся человек.
В глубине коридора кто-то шепотом откликнулся:
— И я рожден.
— И я тоже!
— И я!
— И я!
Мое сердце гулко забилось. Единственное преступление узников тюрьмы состояло в том, что они родились на свет. Может быть, и со мной та же история?
Похожее на птицу существо заголосило:
— Рождена или сотворена! Рождена или сотворена! Мы все здесь рождены или сотворены.