Кровавые стычки все продолжались, война стала самостоятельным явлением. Никто уже точно не знал, кто друг, а кто враг, каждый воевал против каждого до полного уничтожения. Страна была полностью разрушена, пашни опустошены, скотина забита, крестьяне убиты, торговля и ремесла находились в упадке, сказочное богатство городов растаяло. Обескровленная страна могла более или менее восстановиться через многие поколения.

Максимилиан не хотел войны, но не смог противостоять постоянным провокациям французского короля. Он прибыл в Бургундию неопытным молодым человеком, не обладающим правильным чутьем при выборе людей, действующих за его спиной. Коррумпированные до мозга костей и морально разложившиеся, они набивали карманы и вредили репутации короля.

Зрелым мужчиной покидал Максимилиан Нидерланды. Он показал себя не только как герой войны и боец, он научился всему необходимому для будущего императора. Романтический юноша стал реальным политиком, правда, еще не совсем забывшим о своих идеалистических целях. Его будущая жизнь определялась опытом, приобретенным в Бургундии, самом современном государстве Европы. На Максимилиана произвело впечатление не только образцовое войско, организованное Карлом Смелым, очень скоро он понял: жизнедеятельность государства зависит от хорошо продуманной системы управления, основополагающие структуры которого он хотел ввести в австрийских землях. Традиции и прогресс он задумал соединить в совершенный симбиоз, как в Бургундии. Всегда открытый для всего нового, Максимилиан находился под большим впечатлением от культуры бургундского двора: она совершила переворот в его сознании. Художники и ученые всегда находили у короля понимание, а иногда и материальную поддержку. Именно художники считали Максимилиана одним из самых значительных людей, по его поручению они писали его портреты, выставляемые затем на обозрение общественности. Таким образом, он стал известен всей империи.

Еще будучи герцогом Бургундским, Максимилиан мастерски умел создавать себе популярность. Он прибыл в Нидерланды никому не известным принцем, но вскоре его знал каждый малый ребенок, ведь он проскакал вместе с очаровательной женой через всю страну. И французский король Людовик XI способствовал его известности, хотел он того или нет, неустанно распуская самые дикие слухи о принце, а потом о короле. К ним прислушивались вполуха, но все-таки каждый в государстве сам хотел убедиться, каков в действительности характер у будущего монарха. Таким образом, смешалось хорошее и плохое, и постепенно сформировался образ Максимилиана. Молодой король стал самостоятельной личностью, совсем не желающей находиться в тени своего отца. Их охотно сравнивали друг с другом, причем часто в пользу Максимилиана. В последние времена уходящего Средневековья, на пороге нового, мощно пробивающегося вперед времени, открытость, личная храбрость и духовность ценились больше, чем спокойное благоразумие, расценивавшееся как неспособность к принятию решений. Если старый отец-император скромно проезжал по стране в сером плаще на воловьей арбе, оставаясь никем не замеченным, то его динамичный сын, ехавший, как настоящий властитель, на прекрасном скакуне, вызывал всеобщее ликование. Казалось, он приближает новые, лучшие времена, и все стремились вместе с ним вступить в будущее!

Когда Максимилиан решился возвратиться из Нидерландов, он находился в расцвете сил и не собирался закрывать глаза на опасность потери всех своих наследных земель. Не только Маттиаш Корвин окончательно изгнал его отца из Вены и силой оружия привел под собственное правление большие части владений Габсбургов, в Тироле тоже развивалась опасная ситуация. В этой прекрасной горной стране он славно проводил время в молодые годы, охотясь на крупную дичь и ловя рыбу в прозрачных, как стекло, реках. Здесь научился уважать крестьян, их молчаливую гордость, с которой они встречали высоких персон, проявляя уважение без подобострастия.

Когда Максимилиан отправился в Бургундию, мир в Альпах, казалось, пребывал в полном порядке. Между тем о его двоюродном брате, эрцгерцоге Зигмунде, говорили, что он лишен политической дальновидности, но, несмотря на свои эскапады, управляет страной ко всеобщему удовольствию. Но чем старше становился эрцгерцог, тем больше бредовых идей рождалось в его воображении. Он начал войну с Венецией, где неожиданным образом достиг успеха. Но то была Пиррова победа, поскольку нарушила торговлю через Альпы и Тироль понес тяжелые экономические потери. Зигмунду пришлось задействовать все рычаги, чтобы опять все привести в прежнее положение. Из-за войны и дорогостоящего стиля жизни Зигмунда — эрцгерцог привык жить полной жизнью — собралась целая гора долгов, способная лишить его сна. Но никто не открыл глаза Зигмунду, наоборот, чем старше становился эрцгерцог, тем больше льстецов и наушников окружало его. Очень уж приятно жилось в тени транжиры, не думающего ни о чем, кроме постоянных увеселений в кругу красивых женщин. Его сорок внебрачных детей стоили щедрому правителю огромных денег, которыми он великодушно снабжал матерей своих отпрысков. Учитывая веселый образ жизни тирольца, все с напряжением ждали, как дальше пойдут дела в стране, ведь Тироль являлся стратегически важными южными воротами.

Первым, кто решился на действия, стал герцог Альбрехт IV Баварский. Через ближайших друзей Зигмунда он предложил эрцгерцогу продать ему Тироль. Сделка взаимовыгодная: с одной стороны, Зигмунд одним ударом избавился бы от долгов, а поскольку баварский герцог предложил весьма внушительную сумму, в его распоряжении оставалось бы достаточно денег для продолжения привычной сладкой жизни. С другой — баварец смог бы укрепить господствующее положение на юге Германии. Герцог Альбрехт, внук жестокого герцога Эрнста, приказавший утопить в Дунае близ города Штраубинга свою нелюбимую невестку Агнес Бернауер, был абсолютным властелином начинающейся эпохи Возрождения. Он не желал никаких полумер. Поэтому он решил вдвойне застраховать себя в этой тирольской сделке, сделав ее еще и семейным делом. Ему пришло на ум жениться на единственной дочери императора Фридриха III. Кунигунда, не очень привлекательная, но весьма высокообразованная девица, еще не нашла себе мужа и в свои двадцать лет считалась почти старой девой, которой были уготованы лишь монастырские ворота. Герцог Альбрехт через своего брата Кристофа велел навести справки о Кунигунде, а получив информацию, посватался к ней. Разумеется, он знал: Кунигунда имеет право на наследование Тироля, ведь эрцгерцогу Зигмунду вместе с его обеими супругами не удалось обзавестись законным сыном. Поэтому Максимилиан, как и его сестра, могли претендовать на Тироль. Альбрехт IV обратился к императору Фридриху с просьбой о руке его дочери. Тот радостно согласился, не имея ни малейшего представления о том, какие махинации проводит баварский герцог за его спиной. Как только согласие отца пришло в Инсбрук, где в тот момент находилась Кунигунда, самым спешным делом для Альбрехта стала свадьба: было необходимо как можно скорее назначить ее и заключить брак. Он знал: время не ждет. Император мог бы в мгновение ока отменить свое согласие, если бы узнал о его сделке в Тироле.

Так оно и произошло. Но вето Фридриха III пришло слишком поздно: Кунигунда уже стала законной женой баварского герцога и отец мог только издалека наблюдать, как Альбрехт вместе с ней официально въезжает в Регенсбург, отделившийся от императора и присоединившийся к владениям Альбрехта IV. Фридрих III со свойственной ему яростью решил в столь преклонном возрасте идти войной на своего зятя.

Он не остался бы одиноким, так как в Швабии против Альбрехта образовался Швабский союз, тоже имевший целью поставить Альбрехта на колени, не желая согласиться на баварское владычество в австрийских предгорьях, полученных Альбрехтом от Зигмунда. Ситуация нагнеталась и только благодаря Максимилиану не переросла в кровавые семейные междоусобицы. Используя дар убеждения, он уговорил эрцгерцога Зигмунда прогнать коварных советчиков и отказаться от данных баварцу обещаний. Да, он почти совершил чудо, уговорив Зигмунда отказаться от престола, в результате чего Тироль и предгорье достались Максимилиану. Альбрехт IV примирился с этим решением, так как зять гарантировал ему наследование Ландсхута, обещав именно Альбрехту, а не его брату официально отдать его во владение после смерти Георга Богатого.

В данном щекотливом деле в Тироле Максимилиан не только выказал дипломатические способности, позволив избежать раскола семьи, но и сослужил большую службу своей любимой сестре. Чтобы помириться, Максимилиан посоветовал герцогу Альбрехту съездить к тестю в Линц и испросить прощение. Но после первых же любезностей между Альбрехтом и Фридрихом началась вполне ожидаемая скандальная перепалка, и пропасть между ними стала еще глубже. Опять Максимилиана вызвали на арену, пытаясь восстановить мир в семье и в Баварии.