– Кулатол?

– Да, куратор. Это один из старшекурсников, которым поручают какую-нибудь группу первокурсников. На втором курсе куратора у вас не будет, а будет староста, которого вы выберете из своей группы. Кстати, я как раз вызвал куратора вашей группы сюда, и он сейчас подойдет.

Тут ректор нажал кнопку на том, что я про себя окрестил "офисным телефоном". Этот амулет занимал большую часть стола и состоял из большого количества кнопок.

– Келин, зайди ко мне.

В кабинет зашел старшекурсник, с которым мы повстречались в коридоре и который решил, что меня вызвали отчитать за какое-то нарушение.

– Келин, это новый ученик в твоей группе. Его зовут Тирин Амар. На сегодня ты освобождаешься от занятий. Покажи ему здесь все, расскажи о правилах, браслете и всем остальном. Сходите на склад получите одежду и поселитесь в общежитие.

– Хорошо, господин ректор!

Когда мы вышли из кабинета ректора, Келин мне подмигнул:

– Ну как? Тебя не сильно там...
– и кивнул в сторону двери.

– Да я не за нарушения туда попал...

– А почему тогда?

– Обсуждали вопрос моего поступления.

Кстати, я решил, что при разговоре с Келином мне уже можно не картавить. Даже если до ректора и учителей дойдет, что я перестал картавить, они решат, что я просто слишком волновался в момент разговора с ними. У маленьких детей это довольно частое явление, вроде уже ребенок умеет говорить правильно, но стоит начать волноваться - путает слова. Тем более, что нужное впечатление обо мне уже было произведено, а постоянно ломать язык мне все-таки не хотелось.

– Ого, а ты случайно не принц?..

– Нет, а почему ты...

– Просто никогда не слышал, чтобы ректор приглашал ученика в свой кабинет, только чтобы обсудить поступление...
– засмеялся Келин

"Типа, мне можно уже начинать гордиться?"

– Впрочем, будь ты аристократом, тебя бы никогда не отправили в мою группу.

– Почему? Разве у аристократов свои группы?

– Конечно. Более того, нам дают мантии темного цвета, а им - светлого

"Нда, равноправие тут явно чисто формальное".

– У тебя есть какие-нибудь вопросы?

– Да, а зачем придумали такие странный закон об анонимном поступлении? Что даже ректор не знает, кто поступает анонимно?

Тут Келин опять рассмеялся:

– Жадность, простая человеческая жадность. Маги самые жадные существа на свете, может, кроме мифических драконов.

"И вовсе мы не жадные, кстати, не было тебя с нами в Аккере, когда Филин спускал деньги".

– Не совсем понимаю...

– Да все просто, разбойники, пираты и бандиты, за головы которых назначены награды во всех королевствах, часто учатся магии анонимно и платят огромные деньги за это. И чтобы магов не обвиняли в том, что они укрывают преступников, и придумали этот закон. Теперь маги могут совершенно честно сказать, что они вообще не знали, кто был их учениками.

– И маги не боятся, что их ученики снова станут бандитами, но уже с магической силой?

– Во-первых, магов это особо не волнует, ты думаешь каждый из учеников, кто стал магом, это пример чести и достоинства? Во-вторых, у мага есть немало вполне законных способов заработать себе на хлеб с икрою. Как правило, бывшие преступники находят себе вполне законные занятия после окончания Тританоота. А если бы не было этого закона, преступники никогда бы не приходили учиться магии. А всяких маньяков и людей с психическими проблемами обнаружат амулеты на входе в Тританоот, и им даже зайти в Тританоот не позволят.

– Понятно, а я хотел спросить, почему в Тританоот так...

– Скучно? Нет магических чудес, зомби не бегают по коридорам, призраки не летают или типа того?
– опять усмехнулся Келин.

– Ну, что вроде этого...

"Между прочим, по слухам, которые ходят среди обычных людей, в Тританооте на каждом шагу должны быть чудеса".

– Ну, призраки тут не летают, потому что их в природе не существует. А если серьезно, у нас бывает Карнавал или День свободного посещения, тогда да, каждый ученик что-то такое пытается придумать. А в обычное время ученики занимаются только в аудиториях или полигонах, все монстры и зомби сидят в своих загонах, поэтому в коридорах у нас все просто и скучно.