Каждые полчаса он с бархатной нежностью в голосе интересовался:

— Что хочет госпожа? Что хочет мой богинь?

Госпожа всегда хотела одного — наслаждать свое тело энергией турецкого красавца, а потому на регулярный вопрос она регулярно отвечала:

— Хочу тебя, мой бог!

Хабиб ласкал свой богинь в море, овладевая ее телом прямо в соленых водах. Кричали чайки, кричала она, не обращая внимания на жизнь вокруг, все смешивалось — рыбки, птички, люди, море!..

Как это все возвышенно, думала она во время недолгих передыхов или ночами, когда налюбивший ее Хабиб, слегка похрапывая, спал. Для этого рождена женщина — для поэзии. Вокруг нее должна быть только поэзия одна, дабы плавать в стихах любовной неги, тонуть в четверостишиях страсти, кричать строкой Шекспира!..

Внезапно она вспомнила, что деньги на поэтическую жизнь подходят к концу. Излишне перерасходовала. За три дня — как за месяц! Надо завтра набрать Нестора, чтобы он сделал перевод на карту… Еще она вспомнила, что отец ее детей сейчас в больнице. Ему проверяют позвоночник!.. Нет, ну надо быть таким мудаком! Приперся жениться! И надо так на отказ отреагировать — аж спину свело!.. Но невелика трудность, позвонить в банк можно и из больницы!..

Перед тем как заснуть, она подумала о детях, которые сейчас с теткой, порадовалась, что они счастливы, что все счастливы, и как это хорошо, когда всем хорошо!.. На том и провалилась в глубокий, без сновидений сон.

Она позвонила Нестору во время эпиляции. Ответил незнакомый голос:

— Нестор не может подойти.

— А кто это?

— Его друг.

— У Нестора нет друзей, — почему-то разозлилась она. — В общем, не важно. Это мать его детей! Если вы друг, передайте ему, чтобы перевел мне на карту денег. И скажите, чтобы срочно это сделал, а не тянул, как обычно!

— Он умирает, — сообщил незнакомый голос.

— Ничего, не умрет! Половина мира живет с межпозвоночными грыжами!.. Я в роуминге, звонок стоит дорого! Так передадите?

— У Нестора рак легких четвертой стадии, — продолжил друг. — Ему осталось жить несколько недель.

— Это что, такая шутка?! — еще больше разозлилась она. — Глупейшая, надо сказать, шутка!

Голос из Москвы стал недобрым.

— Дорогая моя, если вы плохо понимаете, то еще раз повторяю: Нестор смертельно болен, у него рак легких, и, вероятно, к ноябрю он умрет. Это не межпозвоночная грыжа. Просто симптом как при остеохондрозе. Вряд ли он будет заниматься сейчас тем, чтобы переводить вам деньги. Пришлите эсэмэс с номером счета, банк и сколько вам нужно, я сам вам переведу.

Она вдруг поверила и от страха отключила телефон.

Нервически дернула ногами, отчего косметолог рванул волоски вместе с кожей. Впрочем, боли она не почувствовала, только волну ужаса, накатывающую на душу.

«Вот тебе и поэзия, — подумала. — Вот тебе и Шекспир!»

Она дошла до номера, улеглась в постель и сквозь огромные окна засмотрелась в морскую даль, где плыла одинокая маленькая лодочка с белым парусом. Она не услышала, как из душа вышел Хабиб, лишь когда он залез в нее своим мощным орудием труда, она застонала протяжно, и был похож ее стон не на сладострастия музыку, а на страдания песнь!

Она вынуждена была собрать вещи и до срока отбыть в Москву, чтобы сохранить приличия. Перед отлетом, прощаясь с Хабибом, она не выдержала и заплакала. Ей так не хотелось оставлять его, единственного, дорогого, любимого. Целуя своего любовника в губы, она шептала ему слова любви, совершенно правдивые и искренние. А он улыбался неповторимой улыбкой шоколадного бога, шепча ей в ответ: «Да, мой богинь, да…», и она от счастья взаимности пыталась выпить его улыбку до самого дна. Но объявили о заканчивающейся посадке, и она побежала к самолету, совсем как девочка, легко, почти взлетая воздушным шариком.

Отгородившись от пассажиров салона бизнес-класса наушниками, уложив зеленоволосую голову на подушечку, она непрерывно думала о Хабибе. Именно сейчас, экстренно возвращаясь в Москву, она поняла, что любит Хабиба самым сильным образом. Эта ее любовь, в отличие от любви к Нестору, куда как сильнее и полнее по-женски. Она была полномерно счастлива и даже хотела от Хабиба ребенка… И только Нестор, который решил умереть именно в расцвете ее счастья, омрачал всю картину жизни. И конечно, она понимала, что нехорошо испытывать чувство отвращения к смертельно больному человеку, тем более к отцу ее детей, но поделать с собой ничего не могла. Решила по прилете сходить в церковь и попросить Богородицу послать ей полного душевного равновесия…

Она встретилась с его другом. Он ей понравился. Оба старались быть вежливыми.

— Сейчас вы понимаете, что он умирает?

— Да… Простите, что я так разговаривала с вами по телефону! Тогда был не совсем удачный для меня день!

— Ничего… Мы сейчас должны сосредоточиться на том, чтобы после смерти Нестора ваши с ним дети как можно меньше потеряли в качестве жизни.

— Конечно…

Ей вдруг сделалось нехорошо. Она совладала с собой, но слезы сдержать не получилось.