— Я играю.

Эми все-таки повернулась и озадаченно уставилась на своего пассажира.

— Вы спрашивали, играю ли я на гитаре, — пояснил он.

— А-а-а… — Эми кивнула. — И какую же музыку вы играете?

Роберт промолчал, но по выражению его лица Эми поняла, что снова ступила на запретную территорию. Поразительно, у этого человека любая тема становится потенциально взрывоопасной!

— Обычно любую, какую захочется.

В ответ на эту преднамеренную грубость Эми лишь вздохнула и снова переключила внимание на дорогу. Можно подумать, ей очень интересно, что он играет! Она всего лишь пыталась поддержать вежливую беседу, но, видно, Роберт Харгривс не знает, что такое учтивость. Эми утешала себя мыслью, что ей осталось потерпеть полчаса, не больше, а потом она высадит пассажира перед домом Оуэнов и, если повезет, никогда больше его не увидит.

Эми попыталась вспомнить, что говорила Синди о своем брате. Она называла его Бобби. Глядя на этого холодного, высокомерного, мрачного типа, трудно представить, что кто-то может звать его уменьшительно-ласкательным именем. С матерью Роберта и Синди, знаменитой в свое время актрисой Констанс Гриффитс, Эми несколько раз встречалась, когда та приезжала в гости к Синди и Клиффу, и женщина ей очень понравилась. По-видимому, Роберт Харгривс пошел в отца, потому что ни с сестрой, ни с матерью у него не было абсолютно ничего общего.

День выдался ясным, Эми решила забыть о не слишком приятном пассажире и наслаждаться поездкой. В июньском воздухе витали запахи луговых цветов, в изобилии растущих по обеим сторонам дороги, и Эми решила, что даже Роберт Харгривс своей неразговорчивостью не испортит ей настроения в этот погожий денек.

Цветы уступили место живой изгороди, та в свою очередь деревьям, ветви которых почти смыкались над дорогой. Но, несмотря на живописные пейзажи, остров Айлей отнюдь нельзя было назвать местом паломничества туристов. Что понадобилось молодому, лет тридцати с небольшим, богатому одинокому американцу на небольшом острове, который не может предложить особых развлечений? Конечно, тот же вопрос можно было адресовать самой Эми, одинокой молодой женщине двадцати четырех лет, но она — другое дело, она родилась на острове, здесь живет ее семья, в то время как Роберт Харгривс, судя по всему, не жаждет общения с родственниками.

Эми была заинтригована, но ее это ничуть не обрадовало. Она приехала домой для того, чтобы в тишине спокойно подумать о своей жизни, принять кое-какие решения. Интерес к мужчине вроде неразговорчивого Роберта Харгривса лишь усложнит и без того непростую ситуацию.

— Я вижу, живописные пейзажи вас не очень интересуют, — заметила Эми.

— Я же говорил, что бывал здесь раньше, — неприветливо пробурчал ее пассажир, равнодушно глядя в окно.

Эми поняла, что пытаться завести с ним непринужденную беседу — только зря время терять.

Мимо пикапа с ревом пронеслось что-то красное. Роберт Харгривс ахнул от неожиданности, а потом, вновь войдя в образ надменного типа, буркнул:

— Это еще что за чертовщина?

Эми улыбнулась.

— По-видимому, вы не все знаете о жизни на острове, — насмешливо заметила она, когда мимо них пронеслось с еще более громким ревом нечто похожее, только черного цвета. — Вы когда-нибудь слышали о фестивале байкеров?

У нее мелькала мысль, что, возможно, Роберт Харгривс ради этого и приехал на остров, но мрачное выражение его лица и непритворное изумление противоречили такому предположению.

Он нахмурился.

— Насколько я понимаю, эти мотоциклисты имеют к нему какое-то отношение?

— Самое прямое. — Эми перестала сдерживать улыбку. — Вы прилетели на остров в самом начале фестиваля.

— Чувствую, я не раз об этом пожалею, — мрачно предрек он. — А что это за фестиваль?

— Раз в год на две недели на остров съезжаются любители мотоциклов со всей Англии.

— Они что, устраивают гонки по здешним дорогам? — недоверчиво спросил Роберт.

— Гонки тоже входят в программу, но на них отводится только один день, главное — другое, на фестиваль собираются единомышленники, для них это возможность пообщаться. Кстати, на стадионе в рамках фестиваля проходит художественная выставка.

— Художественная? — изумился Роберт. — При чем же тут мотоциклисты?

Эми охотно пояснила:

— Выставка не обычная. Есть художники, которые специализируются на расписывании бензобаков для мотоциклов. — Заметив его скептическую усмешку, Эми поспешила добавить: — Зря усмехаетесь, некоторые мотоциклы — настоящие произведения искусства. Но на стадионе во время фестиваля продаются и более привычные вещи, например, футболки с различными надписями, здесь же можно заказать собственный портрет на мотоцикле или портрет любимой девушки на той же футболке.

Не все жители острова одобряли подобное нарушение размеренного, неторопливого ритма их жизни, но Эми нравилась атмосфера фестиваля, на который собиралось несколько тысяч мотоциклистов и столько же мотоциклов.

— Когда будет проходить гонка? — спросил Роберт.

Эми улыбнулась.

— Не волнуйтесь, не сегодня. На время гонок дороги перекрывают.

Он опять нахмурился.

— Синди мне об этом не говорила.

— Но вы же сказали, что Синди вообще не должна была знать о вашем приезде, — напомнила Эми.