— На самом деле, в вопросах секса решение принимают именно женщины! — вещала дама. — Женщины всегда берут верх, если хотят этого. Но большинство отказывается от своего права. Им нравится быть преследуемыми! Глупо, не правда ли?

Не похоже, чтобы Поуни нравилось быть преследуемой. Ах, если бы!.. Но нет, она достаточно ясно выразила свое отношение к нему. Попросить собственную сестру, чтобы та… Кент смотрел в никуда и говорил себе, что дед все-таки был прав. Нельзя было выказывать перед ней свое жаркое, невыносимое желание… Желание, которое и сейчас жгло его, подобно серной кислоте. Он улыбнулся призраку своего деда. «Да, старый хрыч, хорошо смеется тот, кто смеется последним. И последним на этот раз посмеялся ты!»

— Вот и чудесно! — сказала стоявшая перед ним самоуверенная особа, придвигаясь еще ближе. Кент запоздало сообразил, что, должно быть, кивнул не в том месте.

Кто-то притушил свет в салоне, и он увидел сквозь стеклянную дверь свою жену. Поуни стояла на палубе, и ее держал за подбородок какой-то плейбой!

— И давно вы поженились?

Поуни не отрывала глаз от бокала. Может, если она выпьет достаточно много, шампанское подействует как болеутоляющее? Она глотнула еще вина. Пока не помогает…

— В прошлом месяце, — ответила она и выпила еще.

— Всего лишь?

Мужчина так удивился, что Поуни невольно подняла глаза. Ее собеседник выглядел неплохо для своего возраста, лицо его было залито загаром, точно ветчина патокой… Она снова потупила взор.

— А вы выглядите такой несчастной, точно с тех пор прошло не меньше полугода!

Мужчина негромко рассмеялся своей шутке. Англичанин. Принадлежит к сливкам общества и очень богат, если верить тому, о чем шептались присутствующие дамы…

— Я вовсе не несчастная, — тихо ответила Поуни, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— В самом деле?

Загорелая рука взяла ее за подбородок, заставив поднять голову. Это уверенное движение напомнило ей о Кенте. Каким решительным он был в ту ночь! Она и сама почувствовала себя безоглядно смелой…

Поуни распахнула глаза, неудержимо наполняющиеся слезами. Мужчина тихонько ахнул от неожиданности.

— Я мог бы увезти тебя отсюда… — шепнул он, не отводя руки. — Давай на рассвете поднимем якорь и…

Поуни неожиданно вспомнила его имя.

— Доминик…

— Уберите руки! — раздалось сзади.

Доминик Партон невозмутимо обернулся и посмотрел в глаза Кенту.

— Разумеется, мой мальчик. — Он не спеша опустил руку и спрятал ее в карман пиджака. — Не беспокойтесь, ничего серьезного не произошло, уверяю вас.

— И не произойдет! — рявкнул Кент, не желая уступать.

Партон помолчал, чуть заметно кивнул и, вскинув бровь, посмотрел на Поуни.

— Дорогая, я готов драться за вас — скажите только слово! Ваш супруг, конечно, большой, но…

Поуни было не до шуток. Кент выглядел как медведь с занозой в лапе. Сердце ее заколотилось гулко, как барабан.

Что такое с Кентом? Неужели он всерьез решил, будто она… Поуни закусив губу, замотала головой. И поспешно отпила еще шампанского. Шампанское подали очень хорошее. Поуни слышала, как гости ахали, разглядывая этикетку. Но ей было все равно, она пила драгоценный напиток, как шипучку.

— Ну что ж, пусть это придаст вам храбрости, — сказал Доминик Партон без тени иронии. — Прощайте, дорогая.

Он ушел. Наступило неловкое молчание. Поуни нервно осушила бокал, и тут же некто в белых шортах и черной футболке с эмблемой яхты на груди налил ей еще.

— Тебя станет нехорошо, — хмуро заметил Кент.

Поуни взглянула в глаза мужу. А ведь прав был Доминик! Шампанское действительно придало ей храбрости.

— Вот как? — вызывающе спросила она.

— Либо тошнить будет, либо ты напьешься настолько, что скажешь «да» любому стареющему ловеласу, который предложит увезти тебя на своей роскошной яхте.

— Стареющему? Да ему не больше сорока!

— Это на двенадцать лет больше, чем мне, и на семнадцать больше, чем тебе!

Кент был зол. А из-за чего, собственно? Неужели он ревнует?! Поуни невольно улыбнулась.

— Он моложе большинства собравшихся здесь людей, — заметила она. — И, насколько я понимаю, не женат…