– Когда мы отправимся в Кифриен? – чуть ли не в отчаянии спросил я.

– Пендрилу нужно привести своего коня, а тебе – подкрепиться перед дорогой. Поставь своего пони в тенечек и пойдем поедим.

Я сделал глубокий вздох.

– Ладно. Пойдем поедим, но за обедом ты побольше расскажешь мне про метательницу ножей.

– Эй, Шерван! – послышался голос Баррабры. – Хватит молоть языком! Дай бедному магу перекусить. Нам всем, между прочим, тоже хотелось бы с ним потолковать.

На ведущих к каменной арке в задней стене здания ступенях появилась женщина. Как я и предполагал, она оказалась пышнотелой, а ее длинные и светлые, в отличие от коротких черных волос Шервана, кудри были заколоты за ушами зелеными гребнями.

– Ну конечно, Баррабра тут всем заправляет, и ей охота все знать, – продолжал тарахтеть молодой воин.

– Шерван, умолкнешь ты наконец?!..

Молодой человек улыбнулся и пожал плечами.

Он завел меня в просторную, прохладную конюшню, в которой занятым оказалось лишь одно стойло.

– Можешь поставить своего пони куда угодно, – сказал Шерван, – но имей в виду: Паббло далеко не всегда дружелюбен к другим лошадкам.

Приняв предупреждение к сведению, я разместил Гэрлока подальше от драчливого Паббло, причем ни расседлывать его, ни закрывать стойло не стал. На тот случай, если мне придется спешно уносить ноги.

– Ну наконец-то, – сказала Баррабра, когда Шерван сопроводил меня в длинное полутемное помещение, где стоял огромный стол, а по обе стороны от него – две массивные лавки без спинок. Сервировку составляли пустые миски с ложками.

За столом сидела разномастная компания: паренек, совсем юная девушка со светлыми, как у Баррабры, волосами, двое очень молодых солдат и пожилая женщина.

Обернувшись на звук моих шагов, она окинула меня сомневающимся взглядом.

– Не больно-то этот парнишка похож на мага.

– Бабушка!

– Не похож!

– Я своими глазами видел, как он достал лепешку для своего пони прямо из воздуха! – пылко воскликнул Шерван.

– Эту козявку с копытами ты называешь лошадью.

– Этот пони ужас какой смышленый, – подал голос мальчуган, встретивший меня первым. – Вот бы мне такого…

– Пора начинать трапезу. Давно пора. Садись… нет, не туда. Подай магу стул.

Шерван с поклоном предложил мне место во главе стола. Наверное, я должен был отказаться, ведь место по праву принадлежало командиру, однако от растерянности плюхнулся на указанный стул.

Место справа от меня пустовало. Слева сидела светловолосая девушка.

В комнате воцарилось молчание. Я мысленно поблагодарил магистру Трегонну, вдолбившую-таки в мою башку, что жители Кифриена веруют в Единого Бога. Все взгляды обратились ко мне, и я нараспев произнес:

– Во все времена мир был полон хаоса, но задача людей, взыскующих блага – обратить хаос в гармонию. Да исполнимся мы волей содеять это. Да обретем силу творить добро и противостоять злу.

Я склонил голову, позабыв, какими словами заканчивается эта краткая застольная молитва.

– И да поможет нам Бог! – произнес за меня Шерван.

– И да поможет нам Бог! – повторили остальные.

– Надо же, а говорит, как взаправдашний маг, – громко промолвила пожилая женщина.

– Хорошо сказано, – подхватил один из солдат, – не совсем обычно, но хорошо.

Аромат пряностей наполнил столовую еще раньше, чем в дверях появилась Баррабра с подносом, на котором красовалась здоровенная кастрюля. Поставив кастрюлю перед бабушкой, толстушка удалилась на кухню.

– Подай к баранине подливу. Ты не забыла?

Баррабра принесла подливу, два огромных свежеиспеченных каравая, а вслед за ними – кувшин и поднос со щербатыми кружками. После этого она уселась за стол лицом к лицу со мной. От нее сильно пахло чесноком, но почему-то это не было неприятно.

– Слушай, маг, а у тебя есть женщина?

Я смутился.

– Не то чтобы… и вообще…

– Так есть или нет?

– Эй, подай подливу!

– Возьми ломоть и передай каравай магу!

– Меня зовут Леррис и… – мне хотелось сказать «и я не маг», но эти слова застряли у меня в горле.

– Он сказал, что его зовут Леррисом, – сообщила Баррабра.

– Ну так ведь лучше звать его по имени, чем называть магом. Он слишком молод, чтобы зваться магом, пусть даже он самый разволшебный волшебник, какой может быть, – заявила бабушка.

– Хочу подливы!

Я растерянно посмотрел на Шервана, но тот лишь ухмыльнулся и погрузил ложку в миску. В другой руке он держал здоровенный ломоть хлеба.

– Так насчет твоей женщины, Леррис. Небось, она у тебя молоденькая? Ручаюсь, сама худющая, как соломинка, а язык у нее навроде помела. И готова уморить себя голодом, только бы не раздаться в боках, – все северянки таковы.