Джастин кивнул.

– Скажи, Леррис, а многим ли под силу установить и поддерживать такой барьер?

– Ну… наверное, любому Мастеру гармонии… Честно говоря, мне как-то не случалось задуматься…

Он снова кивнул:

– Ладно. А многим ли обладателям Черных посохов пришло бы в голову уничтожить свое единственное оружие перед лицом Белого чародея?

– Ну… не знаю… Поступок конечно был необдуманный, может быть, даже глупый. У меня ведь не могло быть уверенности, что это сработает. Однако цепляться за посох не имело смысла, он не помог бы мне продержаться долго, да и просто уже начинал мешать. К тому же об этом говорилось в книге.

– Ты прав. Только вот с падения Фэрхэвена никому другому не удавалось одержать победу в открытом противостоянии с величайшим из Мастеров хаоса. Ты удивляешься, почему там, – Серый маг показал в сторону города, – все кланяются тебе до земли, но отводят глаза? Именно поэтому. Ты недоумеваешь, с чего бы Тэлрину рвать на себе волосы? Как раз с того. В Западном Полушарии нет ни одного Мастера хаоса или Мастера гармонии, не слышавшего о падении Антонина.

– Все это очень здорово, но я не из древних магов и предпочитаю нормальную жизнь. Готов даже к колкостям Тамры и был бы не против снова заняться столярным ремеслом.

– Кто сказал, что это невозможно? – улыбнулся Джастен.

– Ха… Беда в том, что у шибко мудрого мастера Лерриса не хватило сообразительности прихватить из Антониновой конуры самую малость не слишком честно нажитого золотишка. В моем кошельке осталось не больше трех золотых, чего не хватит даже на покупку инструментов.

– Тут-то и пригодится награда, которую собирается вручить тебе самодержец.

У меня вырвался стон:

– Опять церемония? Неужто мало того, что при нашем возвращении полгорода столпилось у ворот, размахивая флагами? Елена – и та поглядывала в мою сторону с ухмылкой.

– Это твое бремя, тебе его и нести. Ничего не поделаешь, такова цена героизма.

Поскольку толковать о героизме у меня не было ни малейшего желания, пришлось сменить тему.

– Как дела у Тамры?

– Спроси сам, – с улыбкой ответил Джастин. – Я предложил ей зайти к тебе, и она сказала, что так и сделает. Сразу после меня. Ну а мне пора.

Задерживать Джастина я не стал. Он по-прежнему отвечал на вопросы, которые мне и в голову не приходило задавать, тогда как настоящих ответов от него ждать не приходилось. В этом смысле ничто не изменилось.

В ожидании Тамры я не стал запирать дверь на засов. Правда, ожидание затянулось, но этому удивляться не приходилось – Тамра никогда не отличалась пунктуальностью. Не удивило меня и то, что дверь распахнулась без стука. Стучаться она тоже не любила.

Одетая во все темно-серое, с ярким голубым шарфом на шее, она без приглашения проследовала через комнату на освещенный солнцем балкон. Смерила меня холодным взглядом и тут же отвела свои фарфорово-голубые глаза. Солнечные блики играли на ее рыжих, заколотых черными гребнями волосах.

– Доброе утро, Леррис, – сказала Тамра, подойдя к балконному ограждению.

– Доброе утро, Тамра.

Я молча смотрел с балкона на город. Молчание затягивалось, однако мне думалось, что сейчас не мой черед говорить.

Пушистое белое облако подобралось к солнцу и набросило тень на узкий огражденный балкон, являвшийся сейчас в известном смысле уголком Отшельничьего. Отшельничьего, которому стоило бы расшириться за пределы владений Братства, черных стен Найлана и сводов Высокого Храма.

– Я должна поблагодарить тебя, – произнесла она наконец, как всегда невозмутимым тоном.

– Не за что. Благодарности заслуживает Джастин.

– Если бы Джастин с помощью множества намеков не заставил меня отвечать на мои собственные вопросы, меня бы здесь не было, – заявила Тамра, по-прежнему глядя в сторону. – Надеюсь, ты уже не прежний наивный простак и понимаешь хотя бы это.

Мне стало не по себе.

– Однако, – заметил я, – наивный простак Леррис все же имеет некоторое отношение к твоему спасению.

– Ты и вправду ждешь, что я паду к твоим ногам и в вечной благодарности стану служить отражением твоего сияющего великолепия?

Мне оставалось лишь ухмыльнуться: Тамра определенно исцелилась и стала прежней.

– Ну… мысль насчет вечной благодарности и всего такого… по-моему, довольно удачна.

– Ты по-прежнему несносен!

– Это иногда. Все остальное время я ищу совершенства.

– Надеюсь, тебе понятно, что никакого поклонения ты от меня не дождешься? – промолвила она после продолжительного молчания.