— Ты хочешь этого?

В его голосе не было ни мурлыканья, ни ласки, ни соблазна. Это был простой вопрос, на который нужно было ответить. Чистая конкретика. Вот чего он хотел. Вот что предлагал.

— Да.

Бэрронс стянул рубашку через голову, и у меня перехватило дыхание при виде его движущихся мышц. Я знала, как выглядят эти плечи, как напрягаются, когда он надо мной, как его лицо искажается от страсти, когда он кончает.

— Кто я?

— Иерихон.

— Кто ты? — Он сбросил обувь и брюки. Сегодня командовал он.

— Дакакаякчертуразница? — ответила я на одном дыхании.

— Наконец-то. — Его тон был мягким.

— Мне нужно в душ.

Его глаза заблестели, зубы сверкнули в темноте.

— Мне никогда не мешала кровь.

И он скользнул ко мне, не всколыхнув воздух. Бархатная тень во тьме. Это он — ночь. И всегда был ею. А я раньше была солнечной девочкой.

Он обошел меня по кругу, разглядывая.

Я следила за ним, затаив дыхание. Обнаженный Иерихон Бэрронс кружит рядом со мной и смотрит так, словно готов съесть меня заживо — в хорошем смысле слова, не так, как его сын. Я следила за ним и вдруг резко ощутила, что так и не оправилась от того, что произошло на том склоне, когда я поверила в его смерть. Тогда, чтобы выжить, я отказалась от большей части себя. И последние месяцы старалась не воспринимать происходящее. Отказывалась принять женщину, которой стала, отрицала все изменения.

И только теперь я оттаяла. Я стояла, смотрела на Бэрронса и понимала, почему так и не вернула себе то, от чего отказалась.

Я бы действительноуничтожила мир ради него.

И я не могла это признать. Не могла принять того, о чем свидетельствовала такая решимость.

Я хотела замедлить время. Однажды я уже была в постели с Бэрронсом, и он вошел в меня, но тогда я была при-йа— и это произошло так быстро, что все закончилось, не успев начаться. На этот раз я хотела, чтобы все было медленно. Я хотела прожить каждую секунду происходящего. Я выбрала сама. И ощущение было великолепным.

— Подожди.

Поведение Бэрронса тут же изменилось, глаза засияли алым.

— Разве я недостаточно долго ждал?

Из его груди донесся треск. Он сжимал и разжимал кулаки. Его дыхание было хриплым и частым.

Его кожа начала темнеть в мерцающем свете.

Я смотрела на него, на мгновенный переход от страсти к злобе. Он вполне мог бы сейчас прыгнуть, сбить меня с ног, разорвать одежду и войти в меня раньше, чем я коснусь пола.

— Я так никогда не поступлю. — Бэрронс сузил глаза. Алые струйки влились в белки его глаз, и внезапно глаза стали черными на алом, без намека на белки. — Но не могу сказать, что я об этом не думал.

Я глубоко вздохнула.

— Ты здесь, в моей спальне. Ты понятия не имеешь, что это для меня значит. Если сюда приходит женщина, то после она умирает. Если ее не убиваю я, это делают мои люди.

— А сюда приходила женщина?

— Однажды.

— Она сама нашла дорогу? Или ты ее привел?

— Я привел ее.

— И?..

— И занялся с ней любовью.

Я вздрогнула, не отпуская его взгляда. От этих слов о другой женщине я почувствовала, что готова броситься на Бэрронса, сорвать с него одежду и соединиться с ним до того, как она коснется пола. Стереть воспоминания о ней. Со мной он «хочет трахаться». А с ней он «занимался любовью».

Бэрронс внимательно за мной наблюдал. И, казалось, ему нравилось то, что он видел.

— И?..

— И когда я закончил, я убил ее.

Он произнес это без эмоций, но в его глазах я прочитала многое. Он ненавидел себя за то, что убил ту женщину. Он считал, что у него не было выбора. Он поддался желанию увидеть кого-то в своей постели, в своем доме, в своем мире. Он хотел хоть на одну ночь почувствовать себя... нормальным. И она заплатила за это жизнью.

— Я не герой, Мак. Никогда им не был. И никогда не буду. Я хочу, чтобы между нами не осталось недосказанностей: я также и не антигерой, поэтому не ищи во мне скрытого потенциала. Я не стремлюсь к искуплению.

Я все равно хотела его.

Именно это он и стремился узнать.

Я нетерпеливо выдохнула и отбросила волосы с лица.

— Иерихон Бэрронс, ты собираешься заболтать меня до смерти или все-таки трахнуть?

— Повтори. Последнюю часть.

Я повторила.

— Они попытаются убить тебя.

— Хорошо, что меня теперь сложно убить. — Меня беспокоило только одно. — А ты?

— Никогда. Я всегда буду присматривать за тобой. Всегда готов трахнуть тебя, чтобы привести в чувство, и никогда не позволю тебе умереть.

Я сняла футболку через голову и сбросила обувь.

— Чего еще может желать женщина? — Я стянула джинсы до лодыжек, попыталась выпутаться из них, чтобы снять трусики. Покачнулась.

Бэрронс оказался на мне раньше, чем я коснулась пола.

Я хотела Иерихона Бэрронса с первого взгляда. Я хотела заняться с ним вещами, от которых глупая розовая МакКайла Лейн пришла бы в ужас... хотя, если честно, была бы восхищена фантазиями о них.

Я не осмеливалась признаться себе в этом. Разве павлин может хотеть льва?