Пожалуй, самой распространенной версией об истинной цели Центрально-Азиатской экспедиции служит промежуточная – политико-эзотерическая. Якобы Рерихи задумывали этот труднейший переход в поисках места для «Новой Страны» – утопического коммуно-буддийского государства, основанного на гуманистических принципах «Живой этики». Отголоском этой версии стало предположение о том, что Николай, Елена и Юрий Рерих (младший, Святослав, не смог сопровождать семью в этой экспедиции – он продолжил обучение в США) на самом деле отправились искать Шамбалу – легендарную страну в недоступных горных районах Азии, где пребывают махатмы – учителя человечества.

Легенды и сказания о рае, чудесных странах, местах вечного блаженства существуют практически у всех народов земли, но Шамбала – это не рай в европейском, привычном для нас понимании слова. В ней пребывают лишь архаты – те, кто достиг личного спасения, но добровольно отказался от райской жизни, от ухода в нирвану, чтобы помочь спастись остальным. «В сказаниях о Шамбале, в легендах, преданиях и песнях заключается, быть может, наиболее значительная весть Востока. Кто ничего не знает о жизненном значении Шамбалы, не должен утверждать, что он изучал Восток и знает пульс современной Азии». Так говорил Николай Константинович Рерих, всю жизнь стремившийся к объединению вековых культур России и Индии, религиозно-философских традиций Запада и Востока. Вестник и помощник Шамбалы.

О содружестве великих умов, проживающих в отгороженной от внешнего мира горной стране, у которой много имен, говорится во многих легендах Индии, Китая, Монголии, Тибета. Рерих находил корни легенды о Шамбале и в России. Но вся штука в том, что Рерихам не надо было искать Шамбалу. Николай Константинович Рерих, его жена Елена Ивановна, их сыновья Юрий и Святослав были не просто семьей. Это было содружество умов, можно сказать – Шамбала в миниатюре.

За время экспедиции вместе с мужем и сыном Елена Ивановна преодолела 16 500 миль через обледенелые перевалы и горные хребты, не испугавшись пятидесятиградусных морозов и пуль разбойных тибетских племен.

Она была единственной женщиной, которая прошла весь труднейший маршрут. Елена Ивановна разделила с остальными членами экспедиции все тяготы пути и смертельные опасности. «Принести помощь, ободрить, разъяснить, не жалея сил, – на все готова Елена Ивановна… Часто остается лишь изумляться, откуда берутся силы, особенно же зная ее слабое сердце <…> На коне вместе с нами Елена Ивановна проехала всю Азию, – писал Николай Константинович, – замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану. И чем больше была опасность, тем бодрее, готовнее и радостнее была она. У самой пульс был 140, но она все же пыталась лично участвовать и в устроении каравана, и в улажении всех путевых забот. Никто никогда не видел упадка духа или отчаяния, а ведь к тому бывало немало поводов самого различного характера».

Обширный научный материал, собранный Рерихами во время экспедиции, требовал систематизации и обработки, и по окончании экспедиции 12 июля 1928 года в Нью-Йорке был основан Институт гималайских исследований, а затем в Западных Гималаях, в долине Кулу, Николай Рерих основывает институт «Урусвати», что в переводе с санскрита означает «Свет Утренней звезды».

Именно здесь Рерихи создавали собственную культуру из научных и литературных работ, картин, размышлений и философских трудов. Венцом этого совместного творчества стало учение «Живой этики» (Агни-Йога), в создании и распространении которого огромную роль сыграла Елена Рерих.Востоковед Юрий, ставший директором Института «Урусвати» и руководителем его этнолого-лингвистического отдела, изучал санскритские тексты, Николай Константинович и его супруга отображали открывшуюся им мудрость Востока в литературных работах. То, что нельзя передать словами, пытались воплотить в своих картинах Святослав Рерих, возглавлявший отдел народного искусства и народной фармакопеи института, и его отец.

Здесь Николай Рерих готовит знаменитый «Пакт Рериха» – договор о защите и охране культурных ценностей и институтов. «Для защиты культурных сокровищ нужен не только как официальный орган, но как образовательный закон, который с первых школьных дней будет воспитывать молодое поколение с благородными идеями о сохранении истинных ценностей всего человечества», – говорил о нем сам Николай Рерих. Отсюда в середине 30-х годов Рерихи отправляются в следующую – Маньчжурскую экспедицию.

«Дружно проходили мы всякие препоны, – писал Николай Константинович Рерих о своем браке уже на склоне лет. – И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои: «Елене, жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице». «Другиня» – это старинное слово очень точно соответствовало духу и характеру Елены Ивановны.Многие картины Николая Рериха являются результатом их совместного творчества, по сути «сотворчества», в котором Елена Ивановна была вдохновляющим началом. Как писал Николай Константинович: «Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени – женское и мужское».

Она же всегда старалась держаться в тени. Большинство ее трудов издано под псевдонимами. «<…> позвольте мне сойти с пьедестала, водруженного Вашим прекрасным, любящим сердцем <…> Я люблю простоту во всем, и всякая напыщенность и торжественность мне органически нетерпимы. Не люблю учить, но только передавать знания», – напишет она в одном из писем.

Единственное, о чем оставалось жалеть Николаю и Елене Рерих, так это о невозможности вернуться на родину – несмотря на их многочисленные запросы, в получении виз им было отказано. Лишь детям их удалось добиться разрешения на въезд в СССР.

Еще в ранней молодости талантливый ученый Пьер Кюри решил, что любовь и семья несовместимы с серьезными занятиями наукой. «…Женщина гораздо больше нас любит жизнь ради жизни, умственно одаренные женщины – редкость. Поэтому если мы, увлекшись, охваченные некой мистической любовью, хотим пойти новой, не обычной дорогой и отдаем все наши мысли определенной творческой работе, которая отдаляет нас от окружающего человечества, то нам приходится бороться против женщин», – записал он в своем дневнике. В шестнадцать лет Пьер стал бакалавром естественных наук, а в двадцать четыре года – руководителем практических работ в парижской Школе физики и химии. Женщины действительно мало волновали его. К тридцати пяти он все еще оставался холостяком.