— В моем загородном поместье. Мы соберемся и переедем туда. У нас там есть лошади и собаки, а в соседних поместьях живут мои друзья, у которых есть дети. Там просто рай для детей.

Николь немного огорчало то, что придется покинуть Париж. Она успела лишь бегло осмотреть этот замечательный город. Но интересы Робби гораздо важнее.

— И как скоро мы сможем переехать?

— Прямо после приема. Больше двух недель!

— Что я буду делать с Робби так долго? — с отчаянием спросила Николь. — Я не знаю, чем занять его и на один день!

— Позволь мне побеспокоиться об этом. — Когда она недоверчиво взглянула на него, он сказал: — Я хочу, чтобы ты отдохнула и развлеклась. Ты уже и так достаточно жертвовала собой ради Робера.

— Я никогда не считала это жертвой.

— Знаю. Поэтому ты такая необыкновенная. — Филип положил руки ей на плечи. — Позволь мне взять часть ответственности на себя, дорогая. Ты теперь не одна.

Ей так долго не на кого было опереться, с тех пор как много лет назад умерли ее родители. Приятно почувствовать, что рядом есть кто-то, готовый поддержать ее. Она взглянула ему в глаза, мечтая о том, что бы он обнял ее и прижал к себе.

Филип затаил дыхание, глядя на ее полуоткрытые губы. Его голова склонилась к ней, и у Николь не хватило сил отстраниться.

Но в последний момент он опустил руки и отпрянул, бормоча:

— Извини.

Ее словно обдали ушатом холодной воды. «Это было бы сейчас как нельзя кстати», — язвительно сказала себе Николь. Ну сколько же можно показывать свое равнодушие по отношению к ней? Быть вежливым и питать интерес — это не одно и то же.

Филип почти сразу же обрел душевное равновесие.

— Я найду хороший детский сад для Робера, а Поль сможет отвозить его туда и забирать обратно. Робер будет счастлив, а у тебя наконец появится время для себя.

— Я бы хотела взять напрокат швейную машинку и купить ткани, — сказала она. — Хочу сшить платье для приема, а времени у меня на это не так много.

Филип обладал прекрасной способностью решать все вопросы быстро и без особых усилий. Он связался со своими друзьями, у которых были дети, и нашел детский сад, куда с удовольствием взяли Робби.

Николь не пришлось брать швейную машинку напрокат. Филип и об этом позаботился. Он купил ей машинку уже на следующий день, а потом велел переоборудовать верхнюю спальню в рабочую комнату.

Она была всецело поглощена работой над своим новым платьем, когда пару дней спустя, в полдень, к ней неожиданно пришел Филип и предложил поехать пообедать и посетить магазины.

— Я уже купила ткань, и мне больше ничего не нужно. — Николь показала ему отрез шелка цвета шампанского. — Из этого я сошью себе платье. Тебе нравится?

— Да, очень красиво. Но тебе понадобится кое-что еще. Нам надо выбрать тебе обручальное кольцо.

— Разве это так необходимо, Филип? По-моему, это напрасные расходы.

— Это важная деталь в глазах всех. Мои друзья не заметили в тот вечер, что у тебя нет обручального кольца, потому что были слишком ошеломлены новостью о нашей женитьбе. Но они, безусловно, заметят это на приеме.

Николь уже устала от постоянного напоминания о том, что она была лишь красивой игрушкой для Филипа. Было бы хорошо, если бы он понимал, что она тоже личность.

— Совсем не обязательно тебе брать меня с собой. Все, что бы ты ни выбрал, будет хорошо.

Он бросил взгляд исподтишка, обеспокоенный ее тоном.

— Выбор обручального кольца мужчина и женщина должны делать вместе, — сказал он медовым голосом.

— Ты говоришь о нормальной паре. Ничто в наших отношениях не подходит под это определение.

— А ты хотела бы, чтобы все было иначе, Николь? — мягко спросил он.

— Конечно, нет! Не больше, чем ты.

Николь повернулась к нему спиной и начала беспорядочно втыкать булавки в нежную ткань.

Она напряглась всем телом, почувствовав, что он подходит ближе, но не повернулась. Она не видела ни выражения его лица, ни руки, поднятой, чтобы дотронуться до ее волос.

Через мгновение Филип опустил руку и сказал обыденно:

— Тогда увидимся вечером, если ты твердо решила не ходить со мной.

Платье, которое Николь придумала для приема, получилось таким, о каком она мечтала, — простым, но вместе с тем элегантным. Длинное платье было скроено по косой, поэтому прекрасно облегало фигуру. Тонюсенькие бретельки оставляли ее плечи почти обнаженными, а вырез был глубоким, но не слишком смелым.