Десяток гранат накрыл высоту разом. Огненные шары взрывов вспухли над гребнем холма, молотившие по лощине пулеметы разом смолкли, и Басов, вскакивая на ноги, крикнул:

— Бегом! За мной! Огонь из всех стволов!

Партизаны, те, кто еще мог стоять на ногах, кто был способен поднять оружие, бегом бросились к выходу из лощины, поливая вокруг себя автоматным огнем. Они пробегали мимо Бурцева, а тот выпускал одну очередь за другой по покрывшей выжженными проплешинами вершине холма, туда, где ему хотя бы мерещился намек на движение. А рядом, методично пережевывая набитую патронами ленту, ухал тяжелый ПКМ, заставляя теперь уже противника пригибаться пониже к земле.

— Уходим! — крикнул своему товарищу Олег, вскакивая на ноги и продолжая из положения "с рук" вести неприцельный огонь по холму. — Пора!

Бурцев видел, что группа почти вырвалась. Огневой налет сделал свое дело – враг растерялся, наверняка понес потери, и немалые, и все должно было получиться. Олег пристраиваясь в хвост колонны, успел пройти шагов двадцать прежде, чем за спиной оглушительно разорвался выстрел станкового гранатомета, и ударная волна, словно великанская ладонь, необыкновенно мягко толкнула в спину старшего сержанта, сбивая его с ног и заставляя прижаться всем телом к земле.

Внезапно заткнулся молотивший под самым ухом ПКМ – Бурцев, оторвав голову от земли, увидел, что партизан, собою прикрывая свое оружие, безвольно растянулся на земле, поливая ее своей кровью. А в следующую секунду вновь заработали пулеметы с холма – и пусть мощный "Корд" умолк, а огонь "Печенегов" не был таким плотным, как прежде, но и этого хватило, чтобы создать на пути партизан непроницаемую стену раскаленного свинца. Прорыв не удался.

— Отходим, — надрывался Алексей Басов, расстрелявший уже три автоматных "рожка", скорее всего – впустую. — Все назад! Огонь не прекращать!

Атака захлебнулась, на смену боевой ярости приходило отчаяние – люди оказалась в настоящем котле, где им предстояло совсем скоро свариться заживо. Но и отчаяние делало людей способными на многое, во всяком случае, поначалу, когда оно не подавило окончательно рассудок.

— Назад, все назад!!! — кричал полковник, вместе с пятеркой бойцов прикрывая отступавших товарищей, а те, подгоняемые приказами и пулеметными очередями, спешили укрыться в подлеске, там, где хотя бы не получится безнаказанно расстреливать их прицельным огнем.

Партизаны, огрызаясь короткими очередями, попятились, пригибаясь от пуль и будучи не в силах укрыться от сыпавшихся с неба гранат. А ответный огонь становился все плотнее с каждой секундой – оправившись от обстрела, противники будто спешили отомстить. Вновь ожил крупнокалиберный пулемет, простреливавший низину насквозь, прятаться в кустах было глупо – тяжелые 12,7-миллиметровые пули с легкостью прошивали насквозь человеческие тела.

Пулеметы плевали свинцом в лицо дрогнувшим партизанам. Олег тоже стрелял в ответ, чувствуя, как дрожит, рвется из рук раскалившийся от интенсивной стрельбы РПК-74. Сержант бил с рук, удерживая увесистое оружие. Он шел одним из последних, прикрывая отход товарищей. Еще немного – и партизаны выберутся из тесной лощины, а затем обойдут проклятый холм и поднимутся на него с другой стороны. Остается пройти совсем немного, метров пятьдесят, и…

Мечтам не суждено оказалось сбыться. Холм, остававшийся по левую руку партизан, в один миг превратился в оживший вулкан, полыхнув огнем. Пулеметные очереди ударили в спины отступавшим партизанам, несколько человек были убиты мгновенно, кто-то, раненый, кричал от боли, но помощи не было. Люди, попав под перекрестный огонь, вжимались в землю, искали любое укрытие – в ямах, лужах, за выступавшими узловатыми корнями. А пулеметы наверху продолжали яростно рычать, выпуская десятки пуль каждую секунду. Число партизан, метавшихся в огненном кольце, сжимавшемся вокруг них подобно петле удавки, стремительно сокращалось.

Полковник Беркут едва не погиб в первые секунды боя. Террористы, послушно втянувшиеся в лощину, которая для каждого из них могла стать личной долиной смерти, не ждали переговоров. В ответ на предупредительный выстрел снайпера грянул настоящий шквал. Несколько гранат, выпущенных из подствольных гранатометов, разорвались на вершине холма. В первые же мгновения группа Беркута понесла потери – один человек погиб, были ранены оба номера расчета одного из "Кордов". Сам полковник не пострадал лишь чудом – ВОГ взорвался в нескольких шагах, осколки взрезали землю у самых ног.

— Огонь из всех стволов! — рявкнул Тарас Беркут, и спустя миг ответный поток свинца залил лощину.

Задача расчетов тяжелого оружия была простой – лишить террористов маневра, прижать их к земле, а уж там снайперы, расходуя на каждую цель единственный патрон, перебьют всех, кто чудом уцелеет под градом пуль и гранатометных выстрелов. Но противник не собирался сдаваться – снизу вверх по склону холма скользнули дымные стрелы реактивных гранат, и стена взрывов скрыла позиции роты.

Растерянного Беркута сбило с ног ударной волной, рядом падали его люди, и не все из них остались живы. А над головами уже свистели, визжали пули – противник вел ураганный огонь, не давая поднять головы.