Староверы называли Петра „окаянным, лютым, змееподобным, зверем, гордым князем мира сего, губителем, миру всему явленным, хищником и разбойником церковным, гордым и лютым ловителем“.

Он „двоеглавый зверь“, так как стал главою и церкви и государства.

Из чисел, связанных с его царствованием… вывели „звериное число“ 666.

Дела Петра — деяния Антихриста.

Происхождение Петра от второй жены „тишайшего царя“ почиталось за блудное.

Ему приписывались чудеса богомерзкие.

Вспоминались и зловещие предсказания.

Будто бы еще в 1703 году местный рыбак, показывая Петру I на Заячьем острове березу с зарубками, до которых доходила вода во время наводнений, предупреждал, что здесь жить нельзя. Ответ монарха был, как всегда, скор и категоричен: „Березу срубить, крепость строить“, — будто бы сказал Петр, которому со временем „воздается за дерзость“, говорится в легенде».

Как это перекликается с нашими выводами! Мемфис и Александрия — города богини неба Нут и бога земли Геба. Константинополь — город бога Осириса. Киев — город бога Гора Бехдетского. Санкт-Петербург в Мистерии богини Исиды связан с именем бога Сета. А бог Сет — бог пустыни, войны и стихийных бедствий, у которого… звериная морда, красные глаза, а волосы имеют цвет горячего песка пустыни. И появление в одной записи рядом с названием города «Санкт-Петербург» имени бога «Сет» не ошибка и не случайность… Видимо, все-таки высока доля истины в сказанном.

Православная Россия жила памятью о Царь-граде и Древнем Киеве. Хорошо образованный и верящий в свои силы, таланты, судьбу Петр Алексеевич с детства мечтал стать выдающимся царем, прославить свое имя победами и деяниями, не уступающими по масштабу содеянному виднейшими его предшественниками.

Особенно впечатляли его, судя по всему, былое могущество константинопольских императоров в пору расцвета Византийской империи и мужество и слава двух воинов — двух Александров: Александра Македонского и Александра Невского. Недаром Петр I, «никогда не отличавшийся сугубой набожностью», повелел перенести мощи святого Александра Невского в Санкт-Петербург.

При впадении реки Монастырки в Неву в 1710 году Петр I основал монастырь Живоначальной Троицы и святого благоверного князя Александра Невского в честь победы новгородского князя Александра Ярославича над шведами в Невской битве 1240 года. В день трехлетней годовщины победы в Северной войне, 30 августа 1724 года по указу императора в Благовещенскую — Александро-Невскую церковь перенесли из Владимира останки Александра Невского. Вот как об этом рассказывает предание [23]: «Как будто предчувствуя приближающуюся кончину, царь Петр спешил совершать великие намерения свои, и в… 1724 году [наряду, например, с принятием плана основания в Петербурге Академии Наук] приказал перенести мощи великого князя Александра Невского, почивавшие во Владимире, на те места, где святой герой одержал победу, прославившую его память.

Бог, всегда ниспосылавший успех намерениям благочестивого Петра, ниспослал ему радость видеть исполнение этого усердного его желания: мощи Невского были привезены в новую столицу 30 августа 1724 года, в то время, когда государь еще был настолько здоров, что сам выехал встретить их на великолепной галере и собственными руками участвовал в перенесении их на эту галеру и потом в церковь Александро-Невского монастыря».

В египетских мифах встречается одно очень глубокое по содержательности объяснение поведения бога-разрушителя Сета [3]: «Его гложет ревность по успехам брата Осириса».

Ревность очень сильное и действительно чаще всего разрушительное чувство. Толковый словарь В. И. Даля среди многих значений слова «ревность» называет и несколько позитивных его смысловых оттенков, например, «всеми силами стараться, с горячим рвением стремиться к чему-либо, не уступая трудностям, отдавая всего себя избранному делу». Безусловно, Петр I отличался именно таким — особым ревностным служением возложенного на него небом долгу монарха. Его кумиры — Александр Македонский и Александр Невский — оба стали исполнять царские, княжеские обязанности и во главе своих войск со славой сражались с врагами уже в 20-летнем возрасте. Александр Македонский основал Александрию Египетскую, когда ему было 24 года. А Петр Алексеевич был официально провозглашен царем в 10 лет, но свое 20-летие отпраздновал (в 1692 году) бесславно, а в 24 года только начал единодержавно царствовать.

В мифе говорится [3]: «Боги были ровесниками, родными братьями, но Сет не успел сделать в своей жизни и тысячной доли того, чем славен был Осирис. Существование Сета было бедно событиями, и от этого жилось ему невыносимо скучно. Не находя себе применения в этом мире, Сет проводил дни праздно и бессмысленно. Недовольство жизнью и братом достигло у Сета таких размеров, что сознание несчастного исказилось, и однажды Сет, вступив в сговор с 72 помощниками, разделявшими ненависть Сета к Осирису, решил отнять власть в Египте у брата».

Хотим мы этого или нет, но нечто подобное произошло и с группой людей, пришедших к власти в России с Петром I. Только «братом», у которого «решил отнять власть» стала православная культура, византийская по истокам, русская по существу. Русскую национальную культуру, как бога Осириса, «обмерили», — обсмеяли, назвали дикой и устаревшей и ограничили неким сундуком. Причем сделано это было так продуманно и уверенно, так основательно, что большинство русских людей — современников Петра I — поверили в свою ограниченность и убогость, «сундуковость» культуры отцов.