Он знал только один способ прервать это. С мрачным выражением на лице Ульдиссиан ринулся к далёким руинам. В то же время он направил свою волю вперёд, требуя у того, что бы там ни скрывалось, чтобы оно сосредоточилось на нём и только на нём.

Джунгли темнели по мере того, как он приближался к скрытому месту. Крики животных и насекомые ушли на задний план. Продвигаясь вперёд, Ульдиссиан заметил, что деревья и другие растения принимают более завёрнутый вид, словно какая-то тень, отличная от отбрасываемой листвой наверху, теперь висела над ними. Ветви приняли вид рук скелетов, а все листья вдруг напомнили ему ядовитое растение, на которое указал Томо.

Он споткнулся о бугорок на земле. Посмотрев вниз, он увидел, что это кусок камня неестественной формы. Ульдиссиан протянул руку, и камень прилетел в неё.

Это был осколок изваяния, часть женского лица. Судя по тому, что имелось, женщина была неземной красоты…

Грубая сила ударила его во всю мощь, отправляя Ульдиссиана в полёт до ближайшего дерева. Только благодаря своим способностям он не переломился надвое. Камень вылетел из его руки… Но если он сильно ударился, то камень мягкоприземлился на землю.

В то же время Ульдиссиан почувствовал, что он не один. Тем не менее, что бы ни находилось рядом с ним, это было не смертное создание. Оно даже не было, он знал, живым в любом нормальном смысле.

И в такой близи Ульдиссиан понял, что оно было демонического происхождения.

Он убивал демонов раньше, но никогда не думал о том, что происходит с ними после того, как они оказываются мертвы. Он предполагал, что они просто перестают быть. Однако, то, с чем Ульдиссиан имел дело, больше походило на привидение или разъярённого духа, чем на живого демона.

Как такое возможно?

Впрочем, это неважно. Защитить Серентию — вот это важно.

— Ты оставишь её в покое! — внезапно взревел он, поднимаясь. — Ты оставишь в покое их всех!

Возникло ощущение огромной горечи и ненависти… Но направленное не непосредственно на Ульдиссиана. Ему показалось, что скорее это было чувство раздражения, словно он оказался просто на пути к тому, что нужно сделать.

Он решить увеличить свою значимость для разгневанной сущности. Глядя на деревья перед собой, Ульдиссиан отдал приказ.

Джунгли взорвались, повсюду кроме Ульдиссиана стали падать деревья и разлетаться части растений. Где когда-то пейзаж преграждал ему путь, теперь лежал открытым идеальный овальный путь.

И в самом конце его виднелось каменное сооружение, наклонённое под опасным углом. Крыша — некогда остроконечная, подумал Ульдиссиан, — теперь была разрушена словно огромным кулаком. Окна — всего три штуки — были странными, пятисторонними. Судя по виду, здание было выточено из камня цвета кости… Того же камня, что и фрагмент лица.

Томо сильно ошибся с расстоянием до руин. Ульдиссиан и эдиремы были практически на пороге.

Ульдиссиан скосил глаза. Возле левой стороны, стороны, от которой строение отклонялось, в земле имелось небольшое отверстие, в котором он узнал ещё одно окно. Если это было так, то внизу должен был пролегать ещё по крайней мере один этаж. Это говорило не только об огромном возрасте здания — должно быть, на погребение оставшейся его части ушли столетия, — но также о каком-то страшном бедствии, которое изначально обрушилось на эту область.

Напрягая каждый мускул, Ульдиссиан подошёл к зданию. По словам Томо, все письмена истёрлись силами природы, но для обострённых чувств бывшего фермера символы и изображения здесь всё ещё были налицо. Языка он не знал, но по крайней мере рисунки были различимы. На многих из них была всё та же неземная женщина, только теперь на некоторых она была в сопровождении высокой, почти злобной фигуры. Однако между ними двумя не наблюдалось признаков отторжения… Скорее что-то вроде любви.

На каждом барельефе пара выглядела по-разному, но Ульдиссиан был уверен, что это всегда одна и та же пара. Вспоминая, с какой лёгкостью могла менять обличья Лилит, он в конце концов пришёл к заключению, что, если эти двое хоть чем-нибудь сходны с ней, то наверное они могли выбирать из тысячи обликов. А эти, вероятно, просто были их любимыми.

В этот самый момент голос зашептал Ульдиссиану на ухо, но слова были неразличимы. Он помедлил, а потом сделал шаг вперёд.