В 1919 году семья Шолоховых переехала из хутора Плешакова в хутор Рубежный. Очевидно, именно здесь узнал Михаил Шолохов еще одного будущего героя романа «Тихий Дон» – уроженца этого хутора Якова Фомина. Два года спустя, став во главе антисоветской банды, Фомин приобрел страшную славу отвратительной жестокостью и дикими грабежами. Писатель упомянул о своих встречах с Фоминым, когда рассказывал В. Гуре о создании «Тихого Дона». «Мне пришлось жить с ним в одном хуторе, за Доном, около двух-трех месяцев, – говорил Шолохов. – Часто вели мы горячие споры на политические темы…»8

К 1919 году и следует отнести начало общественно-политической активности Михаила Шолохова. Во всяком случае, в станице Каргинской, куда Шолоховы переехали из Рубежного (в том же

1919 году), четырнадцатилетний подросток уже слыл большевиком, и это была оценка его поступков, действий, вызывавших у белоказаков ненависть и желание с ним расправиться. «Мне помнится, – рассказывает писатель, – как во время гражданской войны, когда мне было 14 лет, в нашу станицу ворвались белые казаки. Они искали меня как большевика. «Я не знаю, где сын», – твердила мать. Тогда казак, привстав на стременах, с силой ударил ее плетью по спине. Она застонала, но все повторяла, падая: «Ничего не знаю, сыночек, ничего не знаю…»9

Нам еще не приходилось раньше говорить о матери писателя, Анастасии Даниловне, которая заслужила самую почтительную о себе память. «Это была настоящая русская женщина, крепкая, стойкая, большой нравственной силы», – вспоминает М.А. Шолохов (8, 382. Здесь и в дальнейшем автор ссылается на собр. соч. М.А. Шолохова в 8 томах. М., 1956–1960 гг. Сост.). Хорошо знавший Анастасию Даниловну, А.С. Серафимович писал, что она обладала «крепким, проницательным, живым умом»10. Судьба ее сложилась так, что грамоте она выучилась лишь на пятом десятке лет (и выучилась специально для того, чтобы без помощи других переписываться с сыном-гимназистом). Но именно она, считал А.С. Серафимович, подарила своему единственному сыну «наследство быть крупнейшим художником, драгоценный дар творчества»11. А.С. Серафимович называл Анастасию Даниловну «чудесной женщиной»12.

Когда на рубеже 1919–1920 годов на Дону была окончательно установлена Советская власть, в Каргинской открылась школа второй ступени13. У Михаила появилась возможность продолжить учебу. Но, как ни мечтал он о дальнейшей учебе, мысль о ней пришлось отложить на будущее. Жалованья отца, который поступил в 1920 году на службу в Каргинское станичное статистическое бюро14, не хватало для семьи. «…Я должен был начать трудиться, чтобы зарабатывать себе на жизнь», – рассказывал М.А. Шолохов французской писательнице Мадлен Риффо15.

Так, вслед за решающей переменой в жизни всего Дона – окончательным установлением Советской власти – в жизни Михаила Шолохова произошла и другая важная перемена: началась его трудовая деятельность.

Утверждение Советской власти на Дону в 1920 году не означало, что ее сразу признали те казаки, которые воевали в гражданской войне на стороне контрреволюции. Немалая часть из них еще надеялась, что барон Врангель поможет «освободиться от власти большевиков», что польские паны «похитнут» Советскую власть. Но все больше росли и крепли в трудовых казачьих слоях новые силы. В их рядах и нашел свое место Михаил Шолохов. Он участвует в разъяснительной и культурно-воспитательной работе, которую развернули на Дону молодые органы Советской власти: становится учителем по ликвидации неграмотности в хуторе Латышеве, в трех километрах от Каргинской. Верхнедонской окружной отдел народного образования, руководивший ликвидацией неграмотности в округе, был создан в Вешенской в конце января 1920 года16. Соответственно, начало работы Шолохова в хуторе Латышеве следует отнести не ранее, чем к февралю 1920 года.

Можно с уверенностью сказать: юный учитель заслужил уважение и безусловное доверие каргинских коммунистов и советских руководителей – во второй половине 1920 года он становится служащим Каргинского станичного Совета. В недатированном «Списке советских служащих станицы Каргинской», который мы находим среди документов этого времени в Шахтинском архиве, Михаил Шолохов значится журналистом (канцелярская должность)17. По существу, это был приход Шолохова и на продработу: ведь сельским исполкомам наибольшее внимание приходилось уделять тогда выполнению продразверстки.

Нужно особенно подчеркнуть: уже сам приход юного Михаила Шолохова в 1920 году на советскую работу лишний раз и очень определенно свидетельствовал о твердости его революционных убеждений. В обстановке тех дней этот поступок требовал большого личного мужества, потому что советские и продовольственные работники были главной мишенью уцелевших врагов. Используя недовольство зажиточных казаков продразверсткой, враги пытались организовывать антисоветские мятежи. Одна такая попытка в августе 1920 года была ликвидирована совсем рядом со станицей Каргинской – в хуторах Грачеве и Больш-На-половском18.

Тяжелое положение сложилось в следующем месяце, когда в пределах округа появились махновские банды. Шеститысячное войско бандитов, с артиллерией и десятками пулеметных тачанок, повело наступление на окружной центр – станицу Вешенскую. Как пишет Шолохов в «Тихом Доне», Махно «под хутором Коньковым в коротком бою… разбил пехотный батальон, высланный ему навстречу из Вешенской» (5, 345). В ночь с 21 на 22 сентября окружные организации покинули Вешенскую. Но Махно, узнав о приближении крупных частей Красной Армии, изменил свои намерения и «в окружной центр не пошел, а двинулся к станции Миллерово, севернее ее пересек железную дорогу и ушел по направлению к Старобельску» (там же)19.