Как-то июльским вечером, когда мы сидели на берегу тихого Дона под сенью тенистого дуба, я попросил Михаила Александровича спеть какую-нибудь балладу о казаках. Меня, вообще говоря, интересуют русские сказания и народные напевы, потому что им, как и соответствующим финским народным поэмам, свойственна меланхолическая окраска. Михаил Александрович начинает рассказывать, перемежая напевами, балладу о молодом казаке, уходящем на войну. И вдруг голос его начинает дрожать, обрывается и умолкает. Он не может продолжать. На глаза его навертываются прозрачные мужские слезы. Он не в силах, да и не хочет скрыть свои чувства. Он слишком открыт и искренен, слишком честен и мужествен. Песни рождены печалью: в них собрана вся мука и боль народная, и это поэт чувствует. Он – живая частица своего народа, чуткий и проникновенный толкователь души человеческой, переживший роковые моменты судьбы своей Отчизны и как патриот, и как солдат, и как поэт.

Слишком часто забывают, что профессия писателя – это прежде всего труд, требующий нервов. Рядом с Михаилом Александровичем уже не один десяток лет стоит добрая фея – его жена Мария Петровна, умная женщина. Она не только добрая и заботливая жена, но и товарищ жизни, дни которой не всегда озарены только солнечным светом. Я знаю по своей семье, что не всем можно доверить роль супруги писателя, ибо его профессия изматывает нервы и его семьи. Но может быть, и жены при этом облагораживаются, подобно металлу в горне? Образ Марии Петровны, проникнутый благородным внутренним обаянием, остается в мысли каждого гостя, посетившего дом Шолоховых.

Я от души благодарен моим хозяевам, пригласившим меня на Дон. И, несмотря на то что мне за мою жизнь немало довелось в разных направлениях исколесить наш беспокойный, но, надо надеяться, постепенно успокаивающийся земной шар, в моей памяти не оставалось столь приятных и богатых впечатлений, как от этой поездки. Я испытал радостное волнение, увидев овеянную легендами реку, но еще большим переживанием и радостью для меня было ближе познакомиться с человеком, увековечившим эту реку в мировой литературе, как символ и как действительность.

Хельсинки, август. (По телефону)

Перевод с финского А. Бородавкина

Выступление писателя на пленуме райкома партии, записанное на магнитофонную пленку осенью 1963 г. в ст. Вешенской

Раньше в больницах не история болезни была, а так называемый «скорбный листок», куда записывались кривая температуры, всякие симптомы заболевшего человека. Так вот я пришел на пленум, запасшись таким «скорбным листком».

Партийная организация в целом у нас, безусловно, здоровая, рабочая организация, трудолюбивая, но ведь, как говорят, в семье не без урода. А нельзя ли как-нибудь по-серьезному взяться за дело в свете последних решений Центрального Комитета партии, который принял строгие меры по оздоровлению нашего быта, по воспитанию нашей молодежи, по борьбе со всеми теми отрицательными явлениями, которые отравляют нашу жизнь, нашу действительность.

Смотрите, что у нас есть в районе. Вот я буду читать, это не мной сочинено…

Серьезный ущерб нанесен колхозному добру безответственным отношением к порученному участку работы и незаконными порочными действиями бывшим председателем колхоза имени XXII партсъезда товарищем Т. Являясь длительное время председателем колхоза, Т. зазнался, стал высокомерно относиться к колхозникам, собрал вокруг себя пьяниц и подхалимов, организовал групповые пьянки, потворствовал расхитителям, всячески оберегая их от справедливого наказания. Сам в пьяном состоянии разбил колхозную автомашину.

Механик пятого отделения совхоза «Грачевский» А. издевательски относится к общественной работе. Слово-то какое хорошее, на самом деле – издевательски, а почему, дальше видно будет. Формально выполняет обязанности механика, не проявляет заботы о народном добре. Но дома, в своем личном хозяйстве, А. как бы перелицовывается, вернее, преображается. Становится скупым и бережливым хозяином, с повадками прибрать все к рукам, что плохо лежит. Имея хороший дом, он занялся строительством второго. А для ускоренной распиловки леса стащил и приспособил у себя на усадьбе двигатель от новой совхозной доильной установки.

Работники Мещеряковского рыбкоопа, члены КПСС Р. и завскладом Д. неоднократно вместе с директором Мигулинского совхоза П. и кладовщиком совхоза М. устраивали выпивки. В благодарность за частые угощения товарищ П. выписывал им отходы, а кладовщик М. вместо отходов отпускал чистую пшеницу и ячмень. Рука руку моет!

Управляющий вторым отделением Мещеряковского совхоза член КПСС Т., бригадир СТФ член КПСС И. халатно относились к исполнению служебных обязанностей. В зиму 1962/63 года не подготовили помещение для зимовки свиней, не завезли подстилку, допустили обезличку в уходе за свиньями, корм скармливали в непереработанном виде. В результате чего в январе – феврале 1963 года на СТФ пало 607 голов свиней. Ущерб совхозу нанесен немалый – 3 тысячи 600 рублей. Меня невольно интересует вопрос. Оба эти друга, они стоят 3 тысячи 600 рублей или нет? По-моему, гроша ломаного они не стоят, не то что 3 тысячи 600 рублей. А коммунисты!