— Оазис, — объяснил господин Ка Лань Ча, — это родник или иной источник воды, расположенный в пустыне. Я провожу вас туда.

Но Лукас решил, что лучше будет проехать на паровозе. Ведь Кристи нужно заправить водой. А это можно сделать только у оазиса. Но господин Лань наотрез отказался залезать в паровоз. Друзьям пришлось довольно долго убеждать его в том, что Кристи совершенно безопасное существо и ездить на нем не страшно. В конце концов они уговорили его рискнуть.

Великан забрался в кабину, и паровоз покатил к оазису.

Оазис господина Ланя оказался крошечным прудом с прозрачной водой, посредине которого бил родничок, наподобие маленького фонтанчика. Вокруг зеленела свежая сочная трава и росли высоченные пальмы и фруктовые деревья. Под деревьями примостился невысокий чистенький домик белого цвета с ярко-зелеными ставенками. В саду перед домом росли цветы и овощи.

Лукас, Джим и господин Ка Лань Ча вошли в дом, сели за круглый деревянный стол и как следует подкрепились. На ужин были поданы всякие вкусные овощи, а на сладкое — чудесный фруктовый салат.

Господин Ка Лань Ча был, между прочим, еще и вегетарианцем. Так называют людей, которые совсем не едят мяса. Господин Ка Лань Ча очень любил животных и поэтому не мог ни убивать зверей, ни тем более есть их. И его огорчало то обстоятельство, что его огромный рост всегда отпугивал от него животных.

Вот так и сидели они втроем за столом, а Кристи тем временем отдыхал на улице у фонтанчика. Лукас открыл крышку, теперь прохладная вода, весело булькая, наливалась в котел, что было как нельзя кстати, поскольку Кристоф совершенно изнемог уже от жары и жажды. После ужина Лукас, как всегда, набил трубочку, сел поудобнее, а потом, поблагодарив за вкусное угощение, решил все же попросить великана продолжить прерванный рассказ.

— Я прямо сгораю от любопытства! — сказал он.

— Да, да, расскажите, пожалуйста! — подхватил Джим.

— Собственно говоря, — начал господин Лань, — здесь не о чем особенно рассказывать. Ведь у всех людей есть какие-то свои особенности. У господина Пуговки, например, черная кожа. Он таким родился, и в этом нет ничего странного, не правда ли? Почему бы и нет, черный так черный, какая разница? Правда, к сожалению, большинство людей так не считают. Если у них, к примеру, белая кожа, то почему-то они убеждены, что именно у них правильный цвет кожи, а у других — неправильный. Такие глупые люди встречаются, как это ни печально, довольно часто.

— Хотя в некоторых случаях иметь черную кожу очень удобно, — вставил тут Джим, — например, если ты машинист паровоза.

Господин Лань кивнул в знак согласия и продолжал:

— Видите ли, мои друзья, у каждого человека есть одно свойство. Вот, например, если кто-нибудь из вас сейчас встанет и пойдет, то он по мере удаления будет все уменьшаться и уменьшаться до тех пор, пока не превратится совсем уж в микроскопическую точечку на горизонте. А если он решит вернуться, то по мере приближения он будет становиться все больше и больше, пока не дойдет до нас и не станет, как прежде, нормальным человеком нормального роста. Вы не будете при этом отрицать, что сам-то человек, который ходил туда-сюда, в действительности совершенно не менялся. Это только кажется, что он становится то больше, то меньше.

— Верно! — воскликнул Лукас.

— Ну вот, — объяснял дальше господин Лань. — А у меня все наоборот. Вот и весь секрет. Чем дальше я ухожу, тем выше я кажусь тому, кто видит меня издалека. И чем ближе я подхожу, тем меньше кажется мой рост.

— Вы хотите сказать, что на самом деле вы не уменьшаетесь и не увеличиваетесь, а просто это нам кажется? — переспросил Лукас.

— Совершенно верно, — подтвердил господин Ка Лань Ча. — Поэтому я и говорю, что я мнимый великан. С таким же успехом всех людей можно было бы назвать мнимыми карликами, поскольку на большом расстоянии они ведь действительно выглядят как карлики, хотя таковыми и не являются.

— Как интересно! — пробормотал Лукас и выпустил несколько высокохудожественных колец дыма. — А скажите, пожалуйста, господин Лань, как же так получилось? Или вы таким были всегда, от рождения?

— Да, так было всегда, — грустно ответил господин Лань. — И я ничего не могу с этим поделать. В детстве это, правда, было не так заметно. То есть, конечно, заметно, но не так сильно, как сейчас. Но уже и тогда со мной никто не дружил, потому что дети просто боялись меня. Можете себе представить, как меня это огорчало. Ведь на самом-то деле я очень общительный человек, и характер у меня довольно мирный. Но где бы я ни появлялся, люди в ужасе разбегались.