— А разве вы не слыхали, как я пела, стоя под вашими окнами? — спросила Джен, с лукавой усмешкой глядя на нее. — Я нарочно пела как можно громче, чтобы вы меня услыхали и позвали в гости.

— Крошка моя милая! — сказала Диана, лаская девочку. Затем она, обернувшись к матери, произнесла по-французски — Мне хотелось бы учить ее музыке, если найдется время.

Леди Джен внимательно смотрела то на мать, то на дочь.

— Я ведь учусь французскому языку, — сказала она.

— Пепси дает мне уроки. Скоро вы сможете говорить со мной всегда по-французски: я знаю уже много фраз.

Диана рассмеялась.

— Значит, ты поняла, что я хочу учить тебя музыке? Ты согласна?

— Как! Вы хотите учить меня играть на фортепиано? — воскликнула девочка.

— Играть и петь. Всему научу.

— Хотите, я вам сейчас спою? — спросила, раскрасневшись от волнения, леди Джен.

— Хорошо, пой! А я пока докончу ногу Тони. А потом я и сама тебе спою.

Леди Джен закинула назад голову, подняла глаза немного кверху, и из груди ее полилась мелодия, до того музыкальная, что Диана всплеснула руками от восторга. Она забыла и шерсть, и ногу цапли, и беспрестанно крошившийся сургуч — сидела молча и слушала, как зачарованная. Ее мать, закрыв глаза, покачивалась в такт нежной колыбельной песне.

— У тебя прекрасный голосок! — воскликнула Диана, когда леди Джен окончила петь. — Ты обязана учиться! Я должна давать тебе уроки! Это преступление не развивать такой чудесный голос!

Мать и дочь начали обсуждать, как начать обучение девочки пению. А тем временем леди Джен с наслаждением разгуливала в саду среди душистых цветов.

Диана довольно долго не появлялась. Она вела с матерью разговор о том, сколько раз в месяц заниматься с леди Джен музыкой. Наконец было решено, что два часа в неделю следует посвящать занятиям.

Диана поспешила в сад сообщить леди Джен, что если ее тетка одобрит их план, то девочка может приходить на занятия каждую субботу от часа до трех.

— Вы будете у меня брать уроки музыки и пения, а после урока, если вам захочется, сможете посидеть в саду.

Леди Джен бросилась к Пепси сообщить эту радостную новость. К великому удивлению, всегда веселая и благоразумная, Пепси залилась слезами и припала к столу, усеянному скорлупой орехов.

— Пепси! Милая, милая Пепси! Что с вами? — воскликнула девочка, испугавшись нервного припадка приятельницы. — Скажите, в чем дело? — И, оттолкнув от себя цаплю, она тоже расплакалась.

— Я… я… ревную тебя! — проговорила, всхлипывая, Пепси, вытирая глаза платком. — Это глупо, я знаю, но что же мне делать?.. Мне не хочется, чтобы ты ходила к ним…

— Перестаньте, Пепси! Перестаньте! — уговаривала ее леди Джен. — Я люблю вас гораздо больше, чем Диану. Мне только хочется учиться музыке! Я буду стараться хорошо играть, но вас никогда, никогда не разлюблю!

— Я не хочу, чтобы ты меня разлюбила! Не хочу, чтобы кто-нибудь был тебе ближе, чем я! — кричала Пепси, покраснев и двигаясь на своем стуле в страшном возбуждении.

— Пепси, неужели вы на меня сердитесь? О, не сердитесь, прошу вас! Я не буду учиться музыке! Пепси, дорогая моя, хотите, я подарю вам цаплю! — И, говоря это, малютка старалась обнять своего друга за шею.

Последнее доказательство самоотверженности леди Джен так тронуло Пепси, и беспокойство ее точно рукой сняло.

— Крошка моя бесценная! — восклицала она, обнимая девочку и целуя ее. — Какая ты добрая, кроткая! А я-то злая эгоистка! Диана хочет тебе добра, а я отговариваю! Не заслуживаю я твоей любви, моя душечка! С моей стороны это низко — лишать тебя счастья!

В эту минуту в комнату стремительно вбежала Мышка. Увидав Пепси в слезах, она вспыхнула, и выражение ее лица стало злым.

— Мисс леди! Что вы такое с моей барышней сделали? Отчего она так горько плачет? Того и гляди, занеможет. Ее мама наказала мне присмотреть, чтобы с вами чего-нибудь не случилось, а вы разобидели до того нашу Пепси, что она вон как заливается! Да что это в самом деле!

— Тсс, Мышка, — остановила ее Пепси, — ты не должна осуждать Джен: виновата во всем одна я! Я ее приревновала к Диане и не хотела, чтобы она шла к ней учиться музыке.

Леди Джен, не вполне понимая причину такого внезапного гнева Мышки, начала горячо оправдываться по-своему:

— Я ее не обидела, Мышка! Она плачет потому, что думает, что я ее разлюбила. Видишь, в чем дело: Диана и ее мать — гордые француженки. Пепси думает, что если я буду к ним ходить, то также сделаюсь гордячкой. Вот почему она плачет.

— Слышите, люди добрые! — кипятилась Мышка. — Диана — гордая француженка! Скажите пожалуйста! Худая, бледная, точно из могилы встала, — это гордая француженка!.. Встанет ни свет ни заря, выйдет на улицу и ну — тереть скамеечку перед крыльцом! Уж она трет, трет ее кирпичом, точно работница.