— А тебя я так и не встретил. Кстати, кто ты такая? Только настоящая Арахнида смогла бы расшифровать Золотую Последовательность, да и вообще, пройти по лесам к Холму.

Тут хозяин острова зевнул и продолжил. Словно потеряв интерес к разговору:

— Я устал болтать, приготовлю пока еду.

Стесняясь собственной корявой речи, Йарра начала рассказывать. Она впервые слышала историю своей жизни со стороны, и вскоре самой понравился процесс рассказывания. Отшельница не была нормальным человеком, ни по рождению, ни по воспитанию. А потому не знала, как иногда полезно бывает высказаться полузнакомому человеку. Под конец бесхитростного рассказа она почувствовала себя лучше.

Спайдер, слушая, быстро развел у самых дверей костер, и зажарил каких-то личинок, извлеченных из-под камней порога. Потом он вышел к берегу, и оделся в просохшую на теплом подземном ветру одежду, не переставая слушать. Он засмеялся, глядя, как Йарра смущенно замолчала:

— Все обстоит именно так, как я и подумал, увидев тебя, бредущую мимо сторожащих опушку крабов. Грыма я как-то встретил в лесу, но принял за особо хитрого Распознающего. Разгромленный лагерь Арахнид я тоже посещал. А в последнее время у меня не было времени наблюдать за Долиной, так что твое бегство и все остальное я прозевал. Итак, ты и я — два последних существа, на которых распространяется любовь Великой Силы, и которые при этом не являются насекомыми или гигантскими животными, прислуживающими Холму. Прекрасно! Свой рассказ я продолжу попозже. А пока, давай поедим. Извини, грибов в сметане у меня нет. Хотя, это можно будет вскоре организовать.

И они принялись за еду, искоса поглядывая друг на друга и гадая, к чему может привести их эта встреча.

По ночам Спайдер уходил. Он приказал ей не пытаться следить, и исчезал, садясь на спину гигантского червя, который всплывал из глубин подземного озера, когда гасли огни.

День и ночь сменялись в гроте по прихоти сына Навны, и было это зрелищем весьма впечатляющим. В один миг гасло голубоватое свечение, которое было разлито внутри пустотелых прозрачных камней, устилавших дно. Со всех сторон рушилась тьма, и первое время Йарре хотелось кричать он нестерпимого ужаса. Лишь в полной темноте она вдруг осознавала, какие толщи камня и грунта висят над ней, отделяя крохотную хижину от солнечного света. Если вытерпеть у береговой полосы, и не бежать, спотыкаясь о камни в чернильных сгустках сна, можно было дождаться мига, когда глаза привыкнут ко мраку. Тогда Йарра видела слабое сверкание где-то наверху, у самого свода. Это была слабая замена звездному свету, который она так любила, но мелькание крохотных светляков, хаотично перемещавшихся по земляному небу, тоже могло надолго приковать к себе взор. Скорее всего, то были глаза тварей, сторожащих границы подземного озера.

Над вздыхающими волнами парили невиданные животные, прозрачные в голубом свечении дня, горевшие по ночам тусклыми огнями. Они были похожи не на Порченых, не на животных, а на обитателей омутов и речного дна. Их плоские тела, словно на рваные простыни, причудливо изгибались, задевая поверхность воды. Йарра побаивалась их, и с появлением тьмы старалась уйти в хижину.

Спала она в гамаке, который Спайдер быстро и ловко сплел, вытягивая прочную охотничью нить из паука-волка. Этот экземпляр он притащил с верхних ярусов Замка, сковав его волю. То, что восьмилапый был одним из «стражников», сына Навны не остановило. Спайдер с ледяным спокойствием вытянул из него нить, после чего швырнул вяло копошащегося охранника в воду Озера. К тому немедленно метнулась из-под воды какая-то хищная тварь, и уволокла на глубину. Сын Навны отнесся к этому с совершеннейшим равнодушием, плетя гамак, и насвистывая какую-то мелодию, которую он подслушал в Долине. Йарра порывалась что-то сказать ему по поводу бессмысленной жестокости, но потом передумала, глядя на то, как руки Арахнида мелькали в хитросплетении нитей.

Спайдер был создателем Замка. Благодаря ему «стража» круглогодично действовала в недрах Холма, а обслуживающие их муравьи и другие Порченые не впадали в спячку, и не умирали так быстро, как их собратья на поверхности, в Урочище.

И это не так уж удивляло после того, что девушка видела в подземном мире. Озеро само по себе имело естественное происхождение, однако именно Спайдер в детстве, забавляясь полученной силой, населил светящимися бактериями пустотелые панцири каких-то моллюсков, создав «день» и «ночь». Червей-гигантов нашла где-то в надземной реке мать, поселила рядом с Источником Силы, а когда они стали настоящими монстрами, приручила и взнуздала.

В подчинении Спайдера оказалось огромное множество насекомых, а со всеми остальными существами, населявшими подземное царство, он или умел ладить, или умел их временно подчинять себе. Лишь те немногочисленные чудища, что жили как раз между Озером и Замком, у самого Источника Силы, совершенно не подчинялись его воле. Мимо них каждый раз приходилось проскакивать с боем. Твари питались непосредственно от Силы, не нуждались в опеке двуногого, и охраняли само сердце Урочища. Впрочем, это обстоятельство совершенно не смущало Арахнида. Убивал он их везде, где они оказывались у него на дороге.

— Когда у меня будет время, девчонка, я расскажу тебе о том, чем же является Источник.

Спайдер сказал это, уходя в очередное ночное плавание, в ответ на вопрос Йарры, почему он не старается прорваться к самому Источнику.

— А к нему и не надо прорываться. Собственно говоря, все, что можно от нее получить, ты можешь получить и здесь, на острове. И не стоит тратить силы на глупости.

— Почему же тогда я не умею того же, что и ты?

— Например?

— Ну, я даже не знаю, как создать нечто, подобное Замку, или — как управлять Червем, да и все остальное…

Спайдер криво ухмыльнулся, оглядывая ее с ног до головы таким взором, что девушка опять зарделась, и захотела убежать.

— Во-первых, ты еще слишком мало живешь в Урочище, и находишься в непосредственной близости от Силы. Но это пройдет. Я-то здесь родился. А вот с чем уже ничего нельзя поделать, так это с тем, что ты не настоящая Арахнида. Надо вырасти в общине, или хотя бы быть воспитанным настоящей Куколкой, дабы иметь некоторые навыки. Что бы там ни говорили Отцы-Основатели в своей седой и пыльной древности, но Золотой Последовательности для истинной власти маловато. Но теперь-то все равно, ведь есть я.