Шрифт:
Афганистан
«В один из февральских дней 1982 года на военном аэродроме Кабула приземлился ничем не примечательный самолет Аэрофлота, прибывший специальным рейсом из Москвы. Аэродром полностью контролировался советскими военными, афганская сторона в известность о грузах или пассажирах не ставилась, так что прибытие самолета не привлекло ничьего внимания. Небольшая группа встречающих быстро разместила прибывших по машинам — и кавалькада понеслась по заснеженным кабульским улицам к посольству СССР. У самых посольских ворот машины резко повернули влево и, проехав несколько сотен метров, остановились около двухэтажного особняка, который арендовался представительством КГБ в Кабуле и предназначался для проведения конфиденциальных встреч с высокопоставленными персонами и гостями из Москвы. Здесь на два дня поселился член Политбюро, председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов. [69]
69
По кн.: Л. Шебаршин. «Рука Москвы». М.,
Все, что делала советская сторона в Афганистане, окутывалось завесой секретности. Визит Андропова был сверхсекретным, о нем знал только самый узкий круг советского руководства.
Андропов провел интенсивные беседы с некоторыми руководителями советских учреждений в Кабуле, а также с Б. Кармалем [70] и М. Наджибуллой. [71] В результате была сформулирована стратегическая задача советской и афганской сторон — в 1982 году в основном покончить с банддвижением на территории Афганистана. Упор при этом делался на военную силу. Видимо, многие советские военные специалисты, оперативные работники КГБ, непосредственно соприкасавшиеся с противником, уже в то время сомневались в реальности этой задачи. Скорее всего, осознавали неосуществимость этого замысла и афганские лидеры, однако их интересам отвечало дальнейшее расширение участия советских Вооруженных Сил в афганской междоусобице.
70
КАРМАЛЬ Бабрак (родился в 1929), государственный деятель Афганистана. Родился в местечке Камари близ Кабула. По национальности — пуштун. Выходец из семьи военного. Его отец при королевском режиме возглавлял финансовое управление министерства обороны. Воспитывался в смешанной таджико-пуштунской семье врача Керамуддина Какара, где и познакомился с женой последнего Анахитой Ротебзад, ставшей впоследствии видной деятельницей НДПА. В?1952 окончил юридический факультет Кабульского университета. В?1953 за организацию студенческих демонстраций арестован и около трех лет находился в тюрьме. В 1960–1964 работал в министерствах просвещения и планирования. Один из основателей НДПА. В 1967 после раскола НДПА возглавил партийную группировку «Парчам». С июня 1977 являлся заместителем Генерального секретаря ЦК НДПА. В апреле 1978 (после военного переворота) стал заместителем председателя Революционного совета и премьер-министра ДРА. В мае 1978 направлен послом ДРА в Чехословакию. В августе? снят со всех занимаемых постов. Опасаясь расправы, в Афганистан не вернулся, остался жить в ЧССР.
71
НАДЖИБУЛЛА (Наджиб) Мухаммад (1947–1997), афганский политический и государственный деятель. Родился в зажиточной семье. По национальности пуштун. Мусульманин-суннит. Его отец Ахтар Мухаммад был вождем племени, поддерживал отношения с бывшим президентом Афганистана М. Даудом. В?1964? Наджибулла поступил на медицинский факультет Кабульского университета, который смог окончить в 1975. В?1967, после раскола партии, последовал за Б. Кармалем. В?1969 за политическую активность заключен в тюрьму. В?1970 избран секретарем подпольного горкома НДПА в Кабуле от «Парчам». В 1979 был отстранен от должности посла и эмигрировал в Югославию. При этом присвоил себе 100 тыс. долларов из кассы посольства. После ввода советских войск в ДРА вернулся на Родину. В?1980 возглавил органы государственной безопасности, вновь был избран в Революционный совет. С?1981 — член Политбюро ЦК НДПА, а с 1985 — секретарь ЦК НДПА по вопросам МО, МГБ и МВД.
К сожалению, ни Андропов, ни его коллеги по Политбюро, ни многочисленные специалисты по Афганистану были не в состоянии дать объективную оценку ситуации. Термины «бандформирование», «бандглаварь», прочно вошедшие в лексикон наших органов госбезопасности в послевоенные годы, возвратились к жизни в Афганистане. Как нередко случается, пропагандистские ярлыки мешают осознавать действительность. В начале 1982 года лишь очень немногие мужественные люди на нашей стороне осмеливались утверждать, что наша армия и кабульское руководство ведут войну не против бандитов, а против афганцев-мусульман, против значительной части афганского народа. Западные утверждения такого рода отметались как измышления враждебной пропаганды, чем они, ради справедливости надо сказать, и были на самом деле. Запад столь же плохо представлял себе афганское общество, как и Москва.
Предположим, что Андропов своим незаурядным умом мог распознать, что в Афганистане мы столкнулись не с широкомасштабным бандитизмом, а с народным сопротивлением, что афганское общество вдохновляется не идеями апрельской революции и развитого социализма, а исламом, традиционными ценностями и обычаями своей страны, непостижимыми для людей из другого мира. Подобному прозрению не было места в советской политике 1982 года. Оно означало бы признание провала всего грандиозного афганского мероприятия.
Линия на ликвидацию банддвижения была жестко обусловлена не столько афганскими, сколько советскими реалиями. Она явилась стратегической ошибкой, исправлять которую начали лишь в 1986 году.
… Андропов покидал Кабул во время жестокой снежной бури. Видимость приближалась к нулевой, ни один летчик не рискнул бы взлетать в горах в такую погоду. Но председателя КГБ уже ничто не удерживало здесь. Он выполнил свою миссию, в Москве ждали неотложные дела. Для Юрия Владимировича короткий визит сюда имел неожиданные и неприятные последствия. Редкому посетителю афганской столицы удавалось покинуть ее хотя бы без желудочного заболевания. Андропову не повезло — он заболел оспой. Видимо, врачи не сразу поняли, с каким заболеванием они имеют дело. По рассказам, состояние быстро становилось безнадежным. Каким-то чудом жизнь Андропова была спасена, но предстояло ему прожить меньше двух лет.
Как создавался «Вымпел»
«События в Афганистане заставили нас создать в 1978–1980 годах и послать туда укомплектованные спецрезервистами внеструктурные подразделения типа «Зенит» и «Каскад». Трудности, с которыми столкнулись там наши ребята доказали ошибочность принятого в 50-е годы решения о прекращении деятельности частей специального назначения.
31 декабря 1979 года я и Вадим Алексеевич Кирпиченко в присутствии Владимира Александровича Крючкова докладывали Юрию Владимировичу Андропову о нашем участии в афганских событиях. После окончания беседы я сказал о том, что нужно уже сейчас, оценивая этот опыт, подумать о формировании специального кадрового подразделения в системе КГБ. Юрий Владимирович посмотрел на меня, не ответив ни слова. В середине января произошла очередная встреча. Я уже пришел с бумагой, в которой была изложена идея создания «Вымпела». В течение 1980 года после неоднократных обсуждений, согласований в правительстве и Политбюро руководство КГБ согласилось с необходимостью образования такого подразделения.
На состоявшемся 19 августа 1981 года закрытом совместном заседании Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС высшее руководство страны приняло решение о создании в КГБ совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР «в особый период».
После того, как решение о формировании «Вымпела» было принято окончательно, передавая мне бумаги, Юрий Владимирович Андропов сказал: «Ну вот, на! Работай, создавай! И чтоб равных им не было!»
Его первым командиром стал участник штурма дворца Амина, Герой Советского Союза Эвальд Козлов, боевой капитан 1 ранга из морских погранчастей КГБ. А потому назвали отряд «Вымпел», по ассоциации с адмиральским брейд-вымпелом на мачте. Официальное же название было скучное — Отдельный учебный центр КГБ СССР.»
Шебаршин Леонид: [72]
В 1984 году последовало трагическое событие, — смерть Андропова. В разведке его ценили, и он высоко ценил разведку. Будучи председателем КГБ, занимая высочайшее партийное, а следовательно, и государственное положение, Андропов поддерживал постоянный контакт с ПГУ. В 1974–1981 годах мне пришлось побывать у него шесть раз. Ощущение скованности, волнение исчезли сразу же после первого рукопожатия. Юрий Владимирович, думается мне, обладал даром располагать к себе людей своей безыскусной, абсолютно естественной манерой общения. Коллега разговаривал с коллегой. Его интерес к мнению собеседника был искренним, вопросы задавались по делу, по тем проблемам, которые именно в тот момент требовали выяснения. Андропов допускал возражения, не прочь был поспорить и охотно шутил.
Он принимал меня и накануне моей иранской командировки. «Смотри, брат, — напутствовал он меня перед отъездом, — персы такой народ, что мигом могут посадить тебя в лужу, и охнуть не успеешь!» И добавил, что надо внимательно разобраться в потенциале демократического движения: «Думается мне, что перспективы у левых в Иране нет». Юрий Владимирович оказался прав.
Однажды Андропов удивил и порадовал меня — посоветовал перечитать «18 брюмера» Карла Маркса, чтобы глубже понять иранские события. Удивительно было то, что это увидел один из руководителей того периода, когда живой самостоятельной мысли, казалось, уже не было места в высших сферах. Меня поразила применимость многих идей Маркса к иранской ситуации, изящность его формулировок.
Мы горевали по Андропову».
72
ШЕБАРШИН Леонид Владимирович (родился в 1935), советский разведчик, генерал-лейтенант. Окончил МГИМО. Работал в МИД СССР личным секретарем посла СССР в Пакистане. С 1962 — сотрудник Первого Главного управления КГБ СССР; заместитель резидента в Индии, резидент в Иране. Заместитель председателя КГБ СССР — начальник Первого Главного управления КГБ СССР (1989–1991). Временно исполнял обязанности председателя КГБ СССР в августе 1991. В сентябре 1991 подал в отставку. С 1992 — генеральный директор акционерного общества «Российская национальная служба экономической безопасности».