Глеб откинулся в кресле и пробормотал:

– Ох уж мне это печенье... Скоро из ушей полезет. Она его с утра до вечера печет, просто ненормальная.

– Твоя сестра очень хорошенькая, – вздохнула Олеся. – За ней, наверное, толпы мальчишек бегают. Правда, Артур?

– Понятия не имею, – буркнул тот.

– У нее есть мальчик? – не отставала девушка.

Артур, сам того не желая, напряг слух.

– Нет, – отмахнулся Глеб. – Какие еще мальчики! Она мелкая, ей одиннадцать только.

Олеся задумчиво наклонила аккуратно причесанную голову.

– У меня первый мальчик появился в девять лет.

– А у нее нет никого, – неожиданно Глеб начал сердиться, – она играет в куклы и печет печенье. Все!

Артур сделал вид, что увлечен разглядыванием подлокотника дивана, поэтому не замечает взгляда подруги.

Вошла Катя с хрустальной тарелкой, где было выложено печенье в форме сердечек, посыпанное сахарной пудрой.

– Как вкусно пахнет, – похвалила Олеся, освобождая место для тарелки в центре небольшого столика на колесах.

– Рецепт из журнала «Для маленьких домохозяек», – едко бросил Глеб.

Артур заметил, что подруга нахмурилась, но прервать ее не успел.

– Какая разница, откуда рецепт! – воскликнула Олеся. – Главное результат! Правда, Артур?

Все уставились на него, и ему ничего не осталось, как промычать:

– Угу.

– Угощайтесь, – радостно произнесла радушная хозяйка, усаживаясь во главе столика на табуретку.

Глеб зло покосился на нее и тихо спросил:

– Мультики включим?

Олеся неодобрительно покачала головой и обратилась к девочке:

– Он всегда так отвратительно себя ведет с тобой?

– Да нет, – скромно улыбнулась Катя, – все нормально.

Артур почувствовал на себе ее взгляд, и его начало потряхивать. Он даже поставил чашку на блюде, лишь бы никто не заметил дрожи рук.

– Почему ты не берешь печенье? – огорченно спросила его девочка.

Глеб среагировал необычайно резко:

– Не хочет, и не берет, оставь его в покое! Вот прицепилась!

– Я просто спросила.

Артур быстро взял с тарелки одно сердечко, засунул в рот и разжевал под внимательными взглядами. Горло обожгло, но он все равно с трудом вымолвил:

– О-очень вкусно.

Катя придвинула к нему графин с холодной водой и стаканчик со словами:

– Попей, а то печенье горячее.

Он увидел, как друг поднял глаза к потолку, а лицо Олеси приобрело удивленное выражение, и, проклиная все на свете, плеснул себе в стакан воды. Идея прийти сюда оказалось самой неудачной за последнее время, если не считать пари на «раскрут» сидящей рядом «монашки». Ему кусок в горло не лез, на друга было даже стыдно смотреть, а на Олесю просто не хотелось. При близком знакомстве она оказалась на редкость надоедливой особой с притворной нравственностью. И уж она могла быть чьей угодно невестой, но только не Господа, в чем он имел неосторожность убедиться.

Они молча пили чай, сама Катя ничего не ела, ее взгляд осторожно покоился где-то в районе шеи Артура, отчего тот ощущал себя неловко. Олеся наелась, прильнула к нему, и стало совсем невыносимо. Глеб с видом мученика жевал печенье сестры и ни на кого не смотрел. Артур видел его таким уже два дня, но в чем дело, друг не рассказывал, отделывался дежурными фразами вроде: «все нормально», «не парься».

– А где ваши родители? – полюбопытствовала Олеся.

– На даче, – охотно ответила Катя, – так что можем до ночи сидеть.

Брат раздраженно фыркнул.

– Как там написано в твоей любимой книжке для маленьких принцесс? Спать нужно ложиться в девять часов, чтобы кошмарики не снились. Так?

– Ну, хватит уже, Глеб! – рассердилась девочка. – Если тебя бросила девушка, я же не виновата!

– Дуреха, это тут ни при чем!

Олеся оживилась.

– Тебя кто-то бросил?

– Бред больной фантазии моей сестры, – насмешливо улыбнулся Глеб. – Малышке даже невдомек, что можно огорчаться по какой-то иной причине. Что с нее взять, детский сад, штаны на лямках!

– Да не такая она и маленькая, как ты пытаешься нам тут втереть. – Олеся взглянула на девочку. – В каком ты классе?

– В шестом.

– Ну вот...

Артур не выдержал и поднялся.

– Нам, короче, пора, – перебил он девушку.

Ему показалось, что друг улыбнулся с благодарностью, поэтому пресек всякие возражения со стороны Олеси.

– Спасибо за чай и печенье, – не глядя на расстроенную сестру друга, сказал он, прежде чем выйти в коридор.

Катя вскочила.

– Я провожу! – Но брат грубо толкнул ее на табуретку и прошипел: