— Месье Дюран, оно было бы достойно его высочества регента…

— Мосье Рива, вы меня радуете несказанно… Надеюсь, когда вы переедете на мою квартиру, вы позволите мне подарить вам двадцать пять бутылок?

— Как же, помилуйте!.. С величайшим удовольствием принимаю ваше любезное предложение…

— Кстати, могу я задать вам вопрос?

— Десять, если хотите, любезный Дюран.

— Графиня де Сент-Анилль живет обычно не в Париже?

— Нет, после своего вдовства моя благородная госпожа живет постоянно в своих поместьях… То в нашем замке Сент-Анилль, то в Го-Па, иногда в Тур-Баррэ в Пуату, или в Фолль-Орти в Анжу, или в Плуесгатинельгаз в Бретани, не говоря уже о наших других резиденциях, не столь важных…

— Значит, у графини огромное богатство?..

— Огромное? Это слабо сказано: скажите — гигантское, неслыханное, баснословное!..

— Как же велики доходы графини?..

— Она сама этого не знает, даже и я не знаю, я, ее управитель!.. Теперь судите сами!..

— Неужели? — вскричал Дюран, вытаращив глаза.

— Точно.

Купец горько пожалел, зачем не запросил за свою квартиру пятьсот ливров в месяц. Агамемнон продолжал:

— Обстоятельство, вдвойне торжественное, привело нас в Париж, где теперь у нас будет опять свой дворец, как прежде!

— Торжественное обстоятельство? — повторил Дюран.

— Двойная свадьба.

— Разве графиня де Сент-Анилль опять выходит замуж?

Агамемнон расхохотался.

— Не совсем так, — отвечал он, — она только празднует свадьбу своих детей…

— Сколько их у нее?

— Двое, сын и дочь.

— Они приедут вместе с нею в Париж?

— Только дочь, мадемуазель Артемиза. Что касается нашего молодого господина, графа Сципиона, он теперь в Испании.

— В Испании?

— Да. Он должен привезти с собой родных его будущего зятя: мадемуазель Артемиза выходит за испанца, маркиза Алонзо-Рикардо-Стефано Лопец Трагадаллас Пекопито Лас Бамбокинас, гранда испанского первого класса… Невеста нашего молодого графа венгерская княгиня…

Дюран был ослеплен.

— Когда же будут эти две свадьбы? — спросил он.

— В будущем месяце.

— Дочь графини хороша собой?

— Гораздо прелестнее амуров и Венеры, их матери…

— Черт побери! — сказал Дюран. — А граф?

— Похож на Марса!

— Какая семья!

— Вдовствующая графиня была красавица. Лет тридцать тому назад она слыла одной из прелестнейших женщин при дворе великого короля. Ах! Если бы она захотела, она заставила бы его забыть Фонтань и Монтеспан… Людовику XIV так хотелось отдать графине свое сердце.

— И графиня отказала? — вскричал Дюран.

— Конечно, да еще наотрез!.. Это была тигрица насчет добродетели! Надо сказать, что она обожала покойного графа, своего супруга.

— Счастливый супруг!

— Ах! Я положу руку в огонь в доказательство, что он никогда не был… Вы знаете чем, месье Дюран.

— Есть же такие счастливцы! — воскликнул Дюран.

— О! Очень мало, очень мало… — философски заметил Агамемнон.

— Хотя графиня и удалилась от света, — продолжал купец, — но, вероятно, она имеет родственников и знакомых при дворе регента?

— Еще бы! Она в родстве с первой знатью… Вы не можете себе представить, каким влиянием пользуется она… Ах! Если бы вам вздумалось получить какую-нибудь милость и графиня согласится в том помочь вам, вы можете, любезный Дюран, считать ваше дело решенным!..

Агамемнон коснулся чувствительной струны. Лицо Дюрана просияло. Несколько секунд звание префекта казалось ему достигнутым.

— Всегда имеешь нужду просить о чем-нибудь, — сказал он, — но разве графиня удостоит замолвить за меня словечко?

— Почему же нет? Она любит добрые лица и откровенное обращение… Вы тотчас ей понравитесь… и если, в чем я не сомневаюсь, она примет в вас участие, то примется за ваше дело так же деятельно, как за свое собственное…

«Моя счастливая звезда послала мне эту графиню!» — подумал Дюран.

— Когда я буду иметь счастье видеть в моем доме такую знатную даму?

— Не позже чем завтра.

— Завтра?

— Да, после обеда; прошу вас привести все в порядок сегодня же.

— О! Все будет готово… Графиня привезет с собой всю свою прислугу? Все экипажи?

— Нет, она приедет на почтовых только с горничной и лакеем. Графиня хочет купить здесь новых лошадей и заказать новые экипажи. Что же касается повара, слуг и служанок, то я был бы очень рад, любезный Дюран, если бы вы немедленно же занялись ими. Графиня узнает об этом и непременно будет благодарить вас за услугу, которую вы окажете ей… Это будет хорошим началом…