Шрифт:
– Чего мелешь окаянная!
– строго прикрикнул Микула. – От же ж, кобылица! Куды б её поскорее сосватать?
– Кабы не прочь отец ваш был, я бы посватался, - сказал Степан.
– Иде ж это видано, чтоб такой парубок, как ты, к девке деревенской сватался?
– Да какой же я такой-то? – удивленно спросил Степан.
– А то я не вижу, что боярского племени ты? Что не простой полесовик, хочь и живешь в скиту отшельническом…
– Э-э, братец ты мой Микула, все мы бояре, коли на коне да с копьем. Дед мой ратаем [7] был, как ты, отец ходил простым кметом [8] в дружине княжьей, я в войске до сотского дослужился. А пока в войске ходил, всех девок пригожих-то и поразобрали, мне ни единой не оставив.
7
Рата -пахарь
8
Кмет - пеший воин
– Дык, я-то что? Я ж говорю – нашим девкам рази сравниться с барышнями белолицыми?
– Да на земле-то, Микул, и красота вся от земли! Дай ты деревенской девке холю малую, наряди покраше - она ить и царевну затмит. Пошто, ты думаешь, в сказках Иваны-дураки на царевнах женятся, а сыны княжьи да цесаревы – на сиротах бедных?
Микула, сдвинув шапку на лоб, озадаченно почесал затылок, и новым поглядом на сестру посмотрел, когда та с корчагою наполненной, потупя взор, мимо них в сени прошмыгнула, щеками алея…
Пообедали, чем Бог послал, и Степан в обратный путь засобирался, чтоб до темна в скит воротиться. Да прибежал за ним младшой сын Демьянов.
– Дяденька Степан! – звонким голоском с порога заорал мальчонка. – Вся наша родина тебя к нам запрошуеть! Велено доставить!
– Ну, рази ж откажешь такому провожатому? – улыбаясь во весь рот, молвил Степан. – Придется идти.
Мефодий, казалось, полностью поглощенный своими думами и ни что вниманья не обращающий, вдруг поднял взор от стола и тихо сказал:
– Ты бы, Микула, отпустил со Степаном Настену-то. Чего она у тебя затворницей днями в горнице сидит? Эдак и состарится в девках-то…
Лицо девицы полыхнуло румянцем, она исподлобья цепко глянула на Степана и опять потупилась.
– А и правду Святой отец глаголет, - отозвалась от печи старушка-мать. – Нехай девка проветрится.
– Дык я рази против?
– живо откликнулся Микула.
– Ты-то сама, Настена, пошто молчишь, словно воды в рот набрала?
– Я, как вы скажете, - тихо промолвила девица, - Я согласная.
Когда Настена вышла из своей горенки – в новом телогрее ярко-синего цвета, подпоясанном спереди алыми шнурами, в длинной синей юбке оксамитовой, с цветами, выбитыми серебряной нитью, и в таком же платке, накинутом на красивую головку, мужики разом ахнули. У Микулы, дотоле не видевшего сестренку в наряде таком, аж рот открылся от изумленья великого. Степан встал, красотою девушки пораженный.
И лишь древний Старец, лукаво глянув на Степана из-под косматых бровей, внешне никак не показал восхищенья…
За столом у Демьяна собралася родина и соседи. Стол ломился от яств, всей родовой собранных. Меды хмельные рекою лились. Демьян, враз посвежевший и помолодевший, сидел на лавке, обняв детей, и рассказывал, как Степан его выхаживал, как дни и ночи не отходил от него. Как на кабана ходил, едва жизни не лишившись в поединке со зверем свирепым. Лишь о встрече с шаманом Дударом промолчал Демьян, не желая вспоминать о кошмаре своем, в лапах людоедов пережитом.