– Вот только Банкрофту это не понравилось.

Пауза. Прескотт осторожно посмотрела на меня.

– Я сказала профессионально. Я не говорила, что она действовала настойчиво. Ортега сделала свое дело, но…

– Но она терпеть не может мафов, так?

Снова пауза.

– А вы любите слушать сплетни, мистер Ковач.

– Да нет, просто нахватался терминологии, – скромно ответил я. – Как вы полагаете, Ортега закрыла бы дело, если бы Банкрофт не был мафом?

Прескотт задумалась.

– Это довольно распространенное предубеждение, – медленно произнесла она. – Но, по-моему, Ортега закрыла дело не из-за этого. На мой взгляд, она пришла к выводу, что её труды принесут очень небольшую пользу. В департаменте полиции система продвижения по службе частично зависит от числа расследованных дел. В данном случае быстрым завершением и не пахло, мистер Банкрофт остался жив, поэтому…

– Лейтенант Ортега нашла себе другое занятие, так?

– Да, что-то в этом духе.

Некоторое время я снова смотрел в окно. Такси летело над крышами стройных многоэтажных зданий, разделенных ущельями, забитыми потоками транспорта. Я чувствовал, как во мне вскипает старая ярость, не имеющая никакого отношения к нынешним проблемам. Что-то накопившееся за годы, проведенные в Корпусе чрезвычайных посланников, эмоциональный хлам, который перестаешь видеть, когда он слоем ила оседает на дне души. Вирджиния Видаура, Джимми де Сото, умирающий у меня на руках на Инненине, Сара… С какой стороны ни посмотри, сплошные неудачи. Я решительно оборвал подобные мысли. Шрам над глазом нестерпимо чесался, кончики пальцев зудели от никотинового голода. Я почесал шрам. Но не потянулся за сигаретами, лежащими в кармане. Сегодня утром в какой-то момент я решил бросить курить.

Внезапно мне пришла в голову одна мысль.

– Прескотт, это вы выбрали для меня эту оболочку, так?

– Прошу прощения? – Она изучала какие-то данные, проецируемые на сетчатку глаза, и ей потребовалось некоторое время, чтобы сосредоточить взгляд. – Что вы сказали?

– Оболочка. Её выбрали вы, да?

Прескотт нахмурилась.

– Нет. Насколько мне известно, отбор производил лично мистер Банкрофт. Мы только подготовили несколько кандидатур в соответствии с его требованиями.

– Нет, Банкрофт сказал, что этим делом занимались адвокаты. Он выразился категорично.

– О! – Хмурое выражение слетело с её лица, сменившись бледной улыбкой. – На мистера Банкрофта работает много адвокатов. Возможно, это распоряжение проходило через другую контору. А что?

Я неопределенно хмыкнул.

– Да так, ничего. Тот, кому принадлежало это тело, был заядлым курильщиком. А я не курю. Это причиняет большие мучения.

Улыбка на лице Прескотт окрепла.

– Вы намерены бросить курить?

– Если у меня будет время. По соглашению с Банкрофтом, если я раскрою покушение, мне предоставят любую оболочку, сколько бы она ни стоила. Так что по большому счету наплевать на нынешние привычки. Просто очень мерзко просыпаться по утрам со ртом, полным дерьма.

– Вы полагаете, у вас получится?

– Бросить курить?

– Нет. Раскрыть покушение.

Я невозмутимо посмотрел ей в глаза.

– У меня нет выбора, советник. Вы читали условия соглашения?

– Да. Это я их составляла.

Прескотт так же невозмутимо выдержала мой взгляд. Но в глубине её глаз я разглядел следы смущения. Это и не позволило мне прямо в такси одним хорошим ударом вбить ей переносицу в мозг.

– Что ж, хорошо, хорошо, – пробормотал я, отворачиваясь к окну.

…И ЗАСУНУ СВОЙ КУЛАК ТВОЕЙ ЖЕНЕ ВО ВЛАГАЛИЩЕ ПРЯМО У ТЕБЯ НА ГЛАЗАХ, ДОЛБАНЫЙ МАФ, МАТЬ ТВОЮ, ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ…

Сняв шлемофон, я заморгал. Текст сопровождался неумелыми, но очень выразительными рисунками и инфразвуковым гулом, от которого у меня загудела голова. Прескотт, сидевшая за столом напротив, посмотрела с сочувствием и понимающе.

– И все остальное в таком же духе? – спросил я.

– Ну, далее становится ещё более бессвязно. – Она махнула на голографический дисплей, плавающий над письменным столом. На дисплее холодными зелёными и синими тонами переливались запрошенные мной файлы. – Мы называем это ЯБ. Яростный бред. Если честно, у этих людей крыша съехала так далеко, что они не представляют никакого вреда. И все же неприятно сознавать, что они где-то рядом.

– Ортега задерживала кого-либо из них?

– Этим занимается не её департамент. Отдел по борьбе с преступлениями в области связи время от времени ловит кого-то, если мы поднимаем слишком громкий шум. Однако в настоящее время незаконное проникновение в эфир приняло такие масштабы, что это напоминает ловлю дыма сетями. Если кто-то и попадается, самое большее, он может получить, – несколько месяцев храпения. Так что это пустая трата времени. Мы просто накапливаем подобный мусор, пока Банкрофт не даёт распоряжение его уничтожить.

– А за последние полгода не было ничего новенького?

Прескотт пожала плечами.

– Быть может, более активными стали религиозные лунатики. Возрос поток сообщений от католиков по поводу резолюции номер 653. Мистер Банкрофт пользуется большим влиянием в суде ООН, и это обстоятельство достаточно широко известно. О, и ещё секта марсианских археологов подняла крик по поводу той Поющей ветви, что держит у себя дома мистер Банкрофт. Судя по всему, в прошлом месяце отмечалась какая-то круглая годовщина мученической смерти основателя секты в разгерметизированном скафандре.