«Вилена... Ты отравил Вилену».

Вот это и надо бы ему сказать, но зачем? Что это изменит? Девушка мертва и это ее не воскресит.

Королева даже перестала вникать в болтовню этого Натаниэля.

Неожиданно она услышала: «Это не должно отражаться на всей семье. Все Хоу, что остались в живых, стали изгоями...» И Элайн опять увидела умирающего отца. Лицо остающейся с ним на верную смерть матери. Они не остались в живых. Если бы им остаться хотя бы изгоями...

– И все из-за тебя, а теперь ты решаешь мою судьбу. Так что давай! Делай, что собиралась! – он весьма правдоподобно хорохорился. Может быть, даже и по-настоящему хорохорился. Натаниэль смотрел на нее прямо и без страха. Так смотрят те, кто потерял все и им плевать на то, что будет дальше.

С хрустом сжав руки за спиной, она ответила ему все таким же мертвенно-спокойным тоном:

– Так. Я решила, как с тобой поступлю, – это был не ее голос. Так, наверное, говорят ожившие статуи – ровно, совершенно не волнуясь, без единого проблеска эмоциональности.

Хоу слегка пожал плечами.

– Уже? Замечательно.

И он повернулся к ней спиной, решив, что он уделил ей уже достаточно своего внимания.

«Ты смелый человек – но твоя храбрость опоздала, Натаниэль. Все уже давным-давно исчислено, взвешено и решено. Все кончено».

За ее спиной раздались шаги.

– Командор, я привел к Вам сенешаля Верела, – подал голос командир охраны. Подойдя к ней, Верел спросил:

– Я смотрю, Вы поговорили с нашим гостем? Нелегко с ним, верно? Решили, что с ним делать?

Все с тем же каменным выражением лица она повернулась к сенешалю

– Вы знали, что это Хоу?

Сенешаль слегка поднял бровь.

– Хоу? Значит, они снова вылезают на свет. Хоу – наши заклятые враги, Командор.

Сразу было видно, что у сенешаля накопилось немало претензий к доблестным Хоу.

«Может, рассказать ему про Вилену? Зачем?»

И она почему-то вспомнила Рилок с ее выпученными глазами: «Лично прослежу, чтобы тебя вздернули, убийца!»

Элайн произнесла, не разжимая рта, но достаточно явственно:

– Повесьте его. Он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.

Сенешаль не стал обсуждать ее приказ и сразу же повернулся к заключенному:

– Командор Стражей вынесла приговор. Сим вы приговариваетесь к смерти семнадцатого фервентиса тридцать первого года Эпохи Драконов. Желаете ли Вы что-то сказать перед тем, как приговор будет приведен в исполнение?

Хоу ухмыльнулся и пожал плечами. Похоже, что он был готов к этому приговору.

– Делай свое дело!

Гарвел открыл клетку и грубо подтолкнул Натаниэля.

– Тогда ступай со мной. Но без фокусов! Не то повешение тебе праздником покажется!

Видимо начальнику охраны тоже досталось от Хоу синяков – уж очень Гарвел спешил вздернуть «дерзкого воришку». Натаниэль проследовал к выходу с гордо поднятой головой, ни разу не оглянувшись. Через минуту вышел и сенешаль, а Элайн так и осталась стоять, глядя в закрывшуюся дверь.

«Не знаю, может я поступила несправедливо. Но если это настоящий Хоу – то мне плевать на любую справедливость!»

* * *

Охрана у дверей тронного зала Башни Бдения явно скучала. Группы присягнувших на верность баннов стояли группками в центре тронного зала и шушукались о чем-то своем.

Между ними расхаживала, подходя от одной группы к другой, Командор Амарантайна, Ее Величество Королева Элайн Кусланд. Среди обычной одежды простых дворян, пусть даже и расшитой золотом и серебром, сверкающая броня Командора и начищенные до блеска кирасы ее свиты смотрелись просто вызывающе.

Первый стражник довольно-таки громко пробормотал:

– А наша королева-командор хорошенькая! Гляди, как сверкает глазками! Жаль только, что неулыбчивая.

Второй заметил ему:

– Ты осторожнее на нее пялься. Если она на тебя вдруг рассердится, то костей не соберешь. Говорят, что она своим мечом-переростком разрубает человека так же легко, как мясник колбасу.

– А все же я завидую ее мужу. Какие у нее сиськи, а? Даже под кольчугой не скроешь.

– Если ты и дальше собрался так громко разговаривать, то делай это без меня. Умирать от восторга будешь в одиночестве, – второй стражник даже немного отошел в сторону.