— Тогда я погулять пойду.

— Сперва поешь, а потом ступай. И о житье договорить нужно… Коли у тебя на это языка нет, меня послушай. Значит, так… За квартиру ты мне ничего не должна: колхоз платит, а за питание возьму я с тебя рубль за день, и за красные дни да за наши деревенские праздники еще десяточку, а всего — сорок. Много?

— Боюсь, не мало ли?

— Какое мало! Дак ведь ты девушка послушная, чего ж не взять! А теперь за стол садись.

Подала баба Дуня три кринки — кринку молока, кринку сметаны и кринку меда — и еще самовар да пирог с грибами.

Настя Никитична налила кружку молока да назад в кринку вылила, и еще раз туда-обратно — «верхушку», чистые сливки перемешала. Баба Дуня улыбнулась:

— Милая, для кого сливки жалеешь? Кушай, коли вкусно.

Молока Настя Никитична выпила полную кружку, сметаны пригубила, налила чаю, а над пирогом рука дрогнула: уж не с мухоморами ли? Однако отрезала кусочек, зажмурилась, съела. Хорош пирог!

Чай был душист, с травками. Зачерпнула ложку меда, отведала и вздоха не смогла удержать. Не мед — луг после грозы.

Она так и сказала бабе Дуне:

— Съела каплю, а будто с каждого цветка пробу сняла.

Баба Дуня в стороне сидела, веретено готовила, а тут зарделась, веретено отложила.

— Славно как сказала! Медок с семидесяти семи купальских цветов. Сама собирала.

— Ульев-то я и вправду не видала! — брякнула Настя Никитична.

— Все сама! С бабками нашими.

И поглядела на квартирантку.

— Спасибо! — встала из-за стола Настя Никитична. — Никогда так вкусно не завтракала.

— И тебе спасибо на добром слове. А теперь по деревне погуляй.

Настя Никитична первым делом кинулась глядеть школу. Спрашивать где — не стала, да и спросить было не у кого: на улице ни души.

Вся деревня поместилась на горе. Построена она была квадратом, а из каждого угла этого квадрата сбегала с горы улочка. Чем долго объяснять, как да что, мы лучше нарисуем план Кипрей-Полыхани. Человек со смекалкой, а особенно тот, кто знаком с основами чародейства, поглядев на этот план, задумается и кое-что сообразит. Непосвященным, однако, придется дать некоторые объяснения. Есть колдовское слово ЗУМЗЕАЗ. Чтобы вызвать всесильную ведьму, нужно написать слово, как это показано на плане, встать в центре, произнести заклинание, и потом только успевай повелевать.

Настя Никитична в колдовстве не разбиралась, но удивилась разумности плана. Углядела она его с вершины холма, от правления. Вокруг терема-теремка простиралась не тронутая ни трактором, ни лопатой зеленая лужайка. На лужайке телята и цыплята, потом порядок домов, вишневые сады, а вот в промежутках между четырьмя улицами полыхали на солнце четыре поля кипрея. Скотные дворы были в низине, в той стороне, где садилось солнце. А там, где солнце всходило, стояло еще два здания. Дворец с колоннами — явно клуб и рядом длинная деревянная изба.

— Она и есть! — догадалась Настя Никитична и пошла с горы к школе.

Вся в деревянных кружевах, школа была как игрушка, как сказочный дворец для детишек.

Настя Никитична поднялась на высокое, широкое крыльцо и недоуменно помешкала. Дверь была не заперта, и всей охраны — к двери прислоненная щетка. Настя Никитична отставила щетку, толкнула дверь — открылась. Вошла в просторные сени, пахнущие загоревшими на солнце досками. Другая дверь нараспашку. Коридор просторный, есть где в переменку побегать. Отворила дверь в класс. Все как в современной школе: столы, раздвижная доска.

Учительский стол на возвышении. В столе щит управления. Настя Никитична оглянулась — нет ли кого? — и нажала на одну из кнопок: зашуршали, сдвигаясь, шторы на окнах.

«Это чтоб кино показывать!» — обрадовалась Настя Никитична.

И тотчас забеспокоилась, почему же все открыто. Возле доски заметила дверь. Тоже не заперта. Учительская. Просторная комната. Глобус на столе. Карты на шкафах. Шкафы стеклянные, в них чучела, коллекции жуков, бабочек, морских животных, окаменелости, гербарии.

«Надо обязательно сказать председателю! — совсем разволновалась Настя Никитична. — Это хорошо, когда людям своего села доверяют, но ведь такие коллекции — пожива туристу. А Кипрей-Полыхань туристы навряд ли обходят стороной…»

Приперев дверь школы щеткой, Настя Никитична постояла на крыльце, раздумывая, пойти ли ей ко Дворцу культуры — до него шагов сто — или пойти налево, к реке, звенящей детскими голосами.

«Пойду к своим!» — решила Настя Никитична.

Речка была под обрывом. Настя Никитична все еще не видела ребятишек, но вдруг услышала — кричат. Отчаянно, сразу все. Бросилась не чуя ног, а на самом обрыве подзадержалась, чтобы осмотреться.